Но я не думал ни о чем,
Но я не думал ни о чем,
Я только трубочку курил
С турецким горьким табачком.
Я только трубочку курил
С турецким горьким табачком.
Как ты когда-то мне лгала,
Как ты когда-то мне лгала,
Но сердце девичье свое
Давно другому отдала.
Но сердце девичье свое
Давно другому отдала.
Я только верной пули жду,
Я только верной пули жду,
Чтоб утолить печаль свою
И чтоб пресечь нашу вражду.
Чтоб утолить печаль свою
И чтоб пресечь нашу вражду.
Когда мы будем на войне,
Когда мы будем на войне,
Навстречу пулям полечу
На вороном своем коне,
Навстречу пулям полечу
На вороном своем коне.
Когда мы будем на войне…
Я только верной пули жду,
Я только верной пули жду,
Чтоб утолить печаль свою
И чтоб пресечь нашу вражду.
Чтоб утолить печаль свою
И чтоб пресечь нашу вражду.
Когда мы будем на войне,
Когда мы будем на войне,
Навстречу пулям полечу
На вороном своем коне,
Навстречу пулям полечу
На вороном своем коне.
Когда мы будем на войне…
А дома детишки,
Жена молодая
Все ждут, поджидают меня.
«Сестрица родная,
Дай чистой мне бумаги —
Родным я письмо напишу».
Отец прочитает,
А мать того не знает:
У сына нет правой руки.
Детишки подростут,
У матери спросят:
«А где же отец наш родной?»
А мать отвернется,
Слезами зальется:
«Убит на турецкой войне».
Там шли, шли два брата
С турецкого фронта,
С турецкого фронта домой.
Не для меня придёт весна,
Не для меня Дон разольётся,
И сердце девичье забьётся
С восторгом чувств — не для меня.
Не для меня сады цветут,
В долине роща расцветает,
Там соловей весну встречает,
Он будет петь не для меня.
А для меня кусок свинца -
Он в тело белое вопьётся,
И слёзы горькие польются.
Такая жизнь, брат, ждёт меня.
По Берлинской мостовой
Снова едет верховой.
Про свою любовь к дивчине,
Распевает так.
— Хоть далёка синий Дон,
— Хоть далёка милый дом,
Но землячку и в Берлине
Повстречал казак.
Там шли, шли два брата
С турецкого фронта,
С турецкого фронта домой.
Лишь только преступили
Мы польскую границу,
Ударил поляк три раза.
Ударил, ударил —
Он в грудь меня поранил,
Болят мои ранки болят:
Одна нарывает,
Другая заживает
От третьей я должен умереть.
Выпьем мы по рюмочке, позавтрекаем,
Выпьем по другой, разговор заведём.
Выпьем по другой, разговор заведём,
Выпьем мы по третьей, с горя песню запоём.
Выпьем мы по третьей, с горя песню запоём,
Мы поем, поем про казачье житьё.
Мы поем, поем про казачье житьё,
Казачье житьё право лучше всего.
Казачье житьё право лучше всего:
У казака дома – чёрна бурочка.
У казака дома – чёрна бурочка,
Жена молодая – всё винтовочка.
Жена молодая – всё винтовочка,
Отпусти, полковник, на винтовку поглядеть.
По Берлинской мостовой
Кони шли на водопой.
Шли, потряхивая гривой,
Кони-дончаки.
Распевает верховой:
— Эх, ребята, не впервой
Нам поить коней казачьих
Из чужой реки.
По Берлинской мостовой
Кони шли на водопой.
Шли, потряхивая гривой,
Кони-дончаки.
Распевает верховой:
— Эх, ребята, не впервой
Нам поить коней казачьих
Из чужой реки.
Cлайд с цитатой