Жизнь — мой наркотик.
6.00
Мой единственный наркотик — безумие.
Мгновения жизни (The Life Before Her Eyes)
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатойИногда нам становится интересно, как все случается. Последовательность событий: — А приводит к B приводит к С приводит к Z. Каждая жизнь состоит из больших решений. А каждый день из миллиона маленьких. Какую рубашку надеть, по какой улице пойти, что съесть на обед. И все эти, казалось бы, несвязные детали, могут изменить твою жизнь навсегда. Разве можно справиться с такой ответственностью? Одна мысль об этом парализует тебя. Поэтому ты должен доверять своему инстинкту, который греки прозвали «натурой». И лучше помолись тому Богу, в которого веришь, чтобы твоя натура знала, что делает. Я тоже думал, что я человек с хорошей натурой, пока не совершил ошибку. Именно поэтому я очутился в этом вшивом баре в Лос-Анджелесе, чтобы купить себе фентанил-цитрат — синтетический героин. Мой любимый.
«Чёрный» делает вещи как бы более реальными. Жизнь — скучная и бессмысленная штука. Всё начинается с возвышенных надежд, которые потом рушатся. Мы понимаем, что все мы умрём, так и не найдя ответа на самые главные вопросы. Мы развиваем все эти тягомотные идеи, которые просто по-разному объясняют нашу реальную жизнь, но не дают нам никаких ценных знаний о великом, настоящем. По сути, мы проживаем короткую жизнь, полную разочарований, а потом умираем. Мы заполняем её всяким дерьмом — карьерой и браком, чтобы создать для себя иллюзию, будто в этом есть какой-то смысл. Героин — честный наркотик, потому что он избавляет от иллюзий. Если тебе хорошо под героином, то ты кажешься себе бессмертным. А если тебе плохо, то ты с головой окунаешься в то дерьмо, которое и так тебя окружает. Это единственный по-настоящему честный наркотик. Он не изменяет твоё сознание. Он просто доставляет тебе кайф и чувство благополучия. После этого ты видишь всю нищету мира без прикрас, и тебе больше не помогают никакие обезболивающие.
— Чушь, — сказал Томми. И добавил: — Полнейшая чушь.
Возможно, он прав. Если б он спросил меня на прошлой неделе, я бы, наверно, сказал ему что-то прямо противоположное. И если б даже он спросил меня сегодня утром, я б тоже ответил по-другому. Но в данный момент я носился с теорией о том, что «чёрный» делает своё дело, когда всё остальное кажется скучным и ненужным.
Моя беда в том, что, как только я чувствую возможность или вижу реальность получения того, чего я добивался, будь это девица, квартира, работа, образование, деньги и так далее, оно сразу становится для меня скучным и неинтересным и обесценивается в моих глазах. Но с «чёрным» всё по-другому. С ним нельзя так просто расстаться. Он не отпустит тебя. Попытка разрешить проблему с «чёрным» — самая трудная задача. И это приносит невъебенное наслаждение.
Люди принимают наркотики, потому что жизнь невыносимо скучна, всем всё надоело, почти нет великих идей, которые стоило бы защищать, и нам не хватает азарта.
А сейчас я стою под тихим ночным небом и понимаю, что вся жизнь заключается в свободе. Только это не значит позволять себе то, что не можешь позволить в силу каких-то причин, табу. Это не наркотики на завтрак, обед и ужин. И не поиски спасения в объятиях нелюбимых людей. Свобода — это возможность шагать в любом направлении. Идти и прислушиваться к своим желаниям. Не думать о деньгах и пресловутом моральном долге, условиях, обстоятельствах. Казалось бы, такую свободу нельзя себе позволить — слишком безрассудной выглядит. Но это легко, если захотеть. Надо просто всё понять и сделать первый шаг. Вперёд.
— Когда я была маленькой, я любила бегать под дождем. Маму это сводило с ума.
— А я просто смотрела на цветы. Одни ломались, а другие снова поднимали головки. Это здорово!
Когда ты на системе, то думаешь только о том, где бы достать. А когда ты спрыгиваешь, то начинаешь думать о целой куче других вещей. Нет денег — не нажрёшься. Есть деньги — нажрёшься, как свинья. Нет чувихи — не с кем потрахаться. Есть чувиха — постоянные ссоры, шагу без неё не ступи. Можно, конечно, забить на всё, но тогда чувствуешь себя виноватым. Думаешь о бабках, о хавке, о ментах, об этих долбаных нациках, которые тебя ***ят, и обо всех остальных вещах, на которые тебе глубоко насрать, когда ты плотно сидишь на игле. Тогда ты думаешь только об одном.