О, я самый больной в мире человек... Что ты стоишь? Что ты стоишь? Ты же собирался быть мне родной матерью! Ну?
Я к тебе прилетел на день варе… на день, на день рожденья… Ты что, не рад, что ли?
О, я самый больной в мире человек... Что ты стоишь? Что ты стоишь? Ты же собирался быть мне родной матерью! Ну?
— Слушай, ты же забыл варенье!
— Да нет, я взял, взял!
— Взял?
— Взял! [летят дальше]
— Слушай, конфеты ты же оставил!
— Да нет же, вот!
— Карлсон, а мама мне строго-настрого запретила… вот… не трогать варенье…
— Ну? Какой же ты всё-таки гадкий!
— Там ещё осталось немножечко варенья?
— Нет, варенья нет!
— Что, нет совсем варенья? М-м. Ни капельки?
— Нет.
— Жаль.
— Я мужчина! Хоть куда! В полном расцвете сил.
— Да-а? А в каком возрасте бывает этот… расцвет сил?
— Ну, знаешь, э-э-м-м… Не будем об этом говорить.
— Простите, у вас тут можно приземлиться?
— Что?..
— Что-что, посадку давай! Не видишь, ослабеваю?!
— Привет, Малыш, чем будешь угощать?
— Пирогами.
— С чем?
— С восемью свечками.
— Ну, нет, это я не ем, что такое, один пирог и восемь свечей. Лучше так: восемь пирогов и одна свечка!