— Андрей, я сейчас пойду и повешусь в женском туалете! И записку напишу, что в моей смерти виноват Андрей Жданов!
— Да, Вик. Только номер кабинки не забудь в записке указать! Я эту кабинку забетонирую. На память.
— Андрей, я сейчас пойду и повешусь в женском туалете! И записку напишу, что в моей смерти виноват Андрей Жданов!
— Да, Вик. Только номер кабинки не забудь в записке указать! Я эту кабинку забетонирую. На память.
— Я больше не президент компании.
— А почему?
— Да вот хотел тебя уволить, либо уволиться самому. Я выбрал второе!
— Если бы ты знал, что они тут творили!
— Кто? Если Милко, то это его работа.
— Да какой Милко? Не Милко, а Катя твоя и эти тетки. Они чуть меня зарплаты не лишили… и потом, они меня заставляли работать!
— И им это удалось? Ну этого действительно простить нельзя. Я бился, бился и все попусту, а тут какие-то тетки. И как ты это все пережила…
— Может быть, что-нибудь от головы?
— Топор, Кать. Все остальное уже вряд ли поможет.
— А давайте начнем с аспирина?
— Тащите, Кать. Но топор, на всякий случай, держите наготове.
Бюро ремонта самоваров московской патриархии, слушаю вас... Театр абсурда. Билетная касса. Слушаю вас.
— Знаешь что, на свадьбе... на каждой свадьбе бывает такой человек — сидит в углу и напивается. Вот, очевидно, на твоей свадьбе это буду я.
— Слушай, ну тогда я приглашаю тебя на похороны. Конечно, придется немножко подождать, но зато ты от души повеселишься.
— Надеюсь...
— Так... почему шумим? Что, не стой ноги встали? Не той рукой зубы почистили?
— Не тот телефон звонит... А зубы, между прочим, чистят не руками, а щеткой.