У каждого в душе живет поэт и убийца, только это принято скрывать.
— Он ушел в мир иной.
— А я думал, что он умер!
У каждого в душе живет поэт и убийца, только это принято скрывать.
— Нужно пойти сдаться!
— Сдаться?! Ты что, спятил?! Ты хоть знаешь, как поступают с такими парнями, как мы?! Мы же не какие-нибудь там дурацкие банкноты подделали и не машину угнали, мы шарик украли! За это нас упекут!
Я знаю парня, который знает парня, который знает парня, который знает парня, который когда-то был у доктора!
Мать выпекала детишек, как пирожки, всего напекла их дюжину; самым пресным и незатейливым вышел старый Джон Рэдли. Я не ошибся: старый. В десять лет сделался пожилым, а к тринадцати — и вовсе стариком.
Губка Боб, ты же знаешь, что любой глупец непредсказуем. Но это к лучшему — ты готов ко всему.
— Надо срочно позвонить Сквидворду, он поможет.
— Ало?
— Свиидвоорд!
— Не рано ли ты начинаешь портить мне настроение?
[...]
— Ааа!
— Что, уже пора портить Сквидворду настроение? Подожди, Боб! Без меня не начинай!
— Патрик, хорошая идея!
— Это моё призвание.
— Что? Хорошие идеи?
— Нет, называться Патриком.