... я по квартире малогабаритной
скользну во сне неслышно и незримо
прислушаюсь к дыханию ребенка
и проведу рукою бестелесной
по клетчатой рубашке на полу
не потревожив тех двоих что слиты
на залитой луной тахте двуспальной
... ты позвонишь мне завтра и расскажешь
что допоздна сидел в библиотеке
... а у меня короткое дыханье
его опять не хватит на «прощай».
Как отрастают после стрижки волосы,
посмотришь в зеркало — опять копна,
так возвращается любовь — и льстивым голосом
меня опять приветствует она.
Что, шелапутная, набегавшись, намаявшись,
опять пришла погреться у огня?..
Такой дорогой я уже ходила,
такую стрижку я уже носила.
Прости меня.
Так и зима промелькнет, и весна придет,
и ласточка спустится из небесных далей.
Звал ты ее, не звал — это ее черед,
ее право — и не мы его дали.
Право облака — не вовремя дождь лить,
право яблони — расцветать бело-розовым раем.
Право человека — любить или не любить,
но он не птица, не облако: он выбирает.
Казенная дача, любовной удачи
не скрыть от ушей за стеной.
На утренней кухне инкогнито рухнет,
того, кто был ночью с тобой.
Здесь, на обратной стороне — любви? Луны?
всё те же горы и моря, всё те же сны.
На этой вечно теневой, где мы с тобой,
звучат такие же слова, что и на той.
И разницы особой нет, где свет, где тьма,
и не от чего волком выть, сходить с ума,
оттенки тонкие искать в простых словах,
и краденые полчаса топить в слезах.
Апрель. И я тебя люблю.
В июле тоже, только меньше.
И позабуду к декабрю,
как распоследняя из женщин.
Промокло правое плечо,
а левому — так горячо,
когда под зонтиком вдвоем...
Беседуя, одним путем,
и даже под руку идем.
И не могла пять лет назад
надеяться дожить я
до дня, в котором мы идем
под зонтиком... Идем вдвоем...
Мы, видимо, тогда чего-то не сказали,
забылись обстоятельства, детали.
Да, собственно, — о чем? Да, собственно, — когда?
Да с Вами ль, наконец... Не помню, вот беда.
Любовники в собрании гостей,
особенно — в компании своей,
где — все о всех, но ни ему, ни ей
не надобно внимания друзей.
Ни стол их не разделит, ни сосед
стола меж ними нет, соседа — нет.
И не просунешь лезвие ножа
в зазор меж ними... Грань, стена, межа -
в их словаре отсутствуют... А мы,
на их костер глядящие из тьмы...
Ты будешь думать, что я жестока, самолюбива. Да, это верно, но таково уж свойство любви: чем она жарче, тем эгоистичнее. Ты не представляешь, до чего я ревнива. Ты полюбишь меня и пойдешь со мной до самой смерти. Можешь меня возненавидеть, но все-таки ты пойдешь со мной, и будешь ненавидеть и в смерти, и потом, за гробом.
Cлайд с цитатой