Мне всегда казалось, что время должно замирать над каждым умершим человеком. Минуту неподвижного молчания — каждому.
Не поймите меня неправильно, но я не готов страдать дольше одного часа. Мне слишком больно — за всех, за каждого, а выхода нет — я не способен даже на самоубийство.