— А дети?
— Ни в коем случае! Рожать детей в таком мире? Преступление! Эгоизм! Нарциссизм!
— А дети?
— Ни в коем случае! Рожать детей в таком мире? Преступление! Эгоизм! Нарциссизм!
И вот я берусь за перо, чтобы сказать, что люблю её, что у неё самые длинные на свете волосы и моя жизнь утонула в них, а если тебе это смешно, мне жаль тебя, её глаза для меня, она — это я, я — это она, и когда она кричит, я тоже кричу, и все, что я в жизни сделаю, сделаю для неё, всегда, всегда, всегда я буду отдавать ей всё, и до самой смерти не будет ни одного утра, чтобы я встал с другой мыслью, кроме мысли о ней, и буду любить её так чтобы она любила меня, и целовать снова и снова её руки, её плечи, её груди, и тогда я понял, что человек, когда он влюблён, пишет слова, которым нет конца, и некогда ставить точки, надо писать, писать, бежать впереди собственного сердца и фраза тянется и тянется, в любви нет пунктуации, и страсть истекает слезами; когда любишь, обязательно пишешь и не можешь остановиться; когда любишь, обязательно воображаешь себя Альбером Коэном.
Когда живешь двойной жизнью, есть золотое правило: не влюбляйся.
Можно встречаться тайком — для удовольствия, для разнообразия, для остроты ощущений.
Пусть я знаю, что любовь – сказки, все равно наверняка буду через несколько лет гордиться тем, что верил в нее.
В двадцать лет я думал, что знаю о жизни все. В тридцать выяснилось, что я не знал ничего. Десять лет я потратил, чтобы узнать то, что потом придется выбросить из головы.
Любовь – это упоительная катастрофа: знаешь, что несешься прямо на стену, и все же жмешь на газ; летишь навстречу своей гибели с улыбкой на губах; с любопытством ждешь минуты, когда рванет. Любовь – единственное запрограммированное разочарование, единственное предсказуемое несчастье, которого хочется еще.
Смех надутыми губками, от которого сердце так и прыгает в грудной клетке, ставшей вдруг слишком тесной.
Мужчина без женщины дичает: несколько дней одиночества — и он перестает бриться, мыться, урчит по-звериному. Человеку понадобилось несколько миллионов лет, чтобы прийти к цивилизации, а вернуться в неандертальское состояние можно дней за шесть.