Беда с этими умниками. Никогда не могут серьезно поговорить с человеком, если у них нет настроения.
И на самом деле я был совсем не в настроении. А без настроения ничего делать нельзя.
Беда с этими умниками. Никогда не могут серьезно поговорить с человеком, если у них нет настроения.
И на самом деле я был совсем не в настроении. А без настроения ничего делать нельзя.
Если девушка приходит на свидание красивая — кто будет расстраиваться, что она опоздала? Никто!
Как не то? Конечно, то! Почему не то, черт побери? Вечно люди про все думают, что это не то.
Но вы бы слышали, что вытворяла толпа, когда он кончил. Вас бы, наверно, стошнило. С ума посходили. Совершенно как те идиоты, которые гогочут, как гиены, в самых несмешных местах. Клянусь богом, если б я играл на рояле или на сцене и нравился этим болванам, я бы считал это личным оскорблением. На черта мне их аплодисменты? Они всегда не тому хлопают, чему надо. Если бы я был пианистом, я бы заперся в кладовке и там играл.
Когда я перебежал через дорогу, мне вдруг показалось, что я исчез. День был какой-то сумасшедший, жуткий холод, ни проблеска солнца, ничего, и казалось, стоит тебе пересечь дорогу, как ты сразу исчезнешь навек.
Если она тебе столько позволяла, так ты, по крайней мере, не должен говорить про нее гадости!
Вообще я часто откуда-нибудь уезжаю, но никогда не думаю ни про какое прощание. Я это ненавижу. Я не задумываюсь, грустно ли мне уезжать, неприятно ли. Но когда я расстаюсь с каким — нибудь местом, мне надо почувствовать, что я с ним действительно расстаюсь. А то становится ещё неприятнее.
— А с кем у Стрэдлейтера свидание? — спросил он. Он всегда выспрашивает, с кем Стрэдлейтер водится, хотя он его ненавидит.
— Не знаю. А тебе что?
— Просто так. Не терплю эту сволочь. Вот уж не терплю!
— А он тебя обожает! Сказал, что ты настоящий принц! — говорю. Я часто говорю кому-нибудь, что он — настоящий принц. Вообще я часто валяю дурака, мне тогда не так скучно.