Дай, Боже, мне столько годов
(А больше не надо и дня),
Во сколько приличных домов
Вторично не звали меня.
Дай, Боже, мне столько годов
(А больше не надо и дня),
Во сколько приличных домов
Вторично не звали меня.
Так ловко стали пресмыкаться
сейчас в чиновничьих кругах,
что могут с легкостью сморкаться
посредством пальцев на ногах.
В сердцах кому-нибудь грубя,
ужасно вероятно
однажды выйти из себя
и не войти обратно.
Человек — это тайна, в которой
Замыкается мира картина,
Совмещается фауна с флорой,
Сочетаются дуб и скотина.
Живя в загадочной отчизне,
Из ночи в день десятки лет
Мы пьем за русский образ жизни,
Где образ есть, а жизни нет.
Я потому люблю лежать
и в потолок плюю,
что не хочу судьбе мешать
вершить судьбу мою.
Когда и где бы мы ни пили,
тянусь я с тостом каждый раз,
чтобы живыми нас любили,
как на поминках любят нас.
Моей бы ангельской державушке —
Два чистых ангельских крыла;
Но если был бы *** у бабушки,
Она бы дедушкой была.
Во мне то булькает кипение,
то прямо в порох брызжет искра;
пошли мне, Господи, терпение,
но только очень, очень быстро.
Легчает русский быт из года в год,
светлей и веселей наш дом питейный,
поскольку безыдейный идиот
гораздо безопасней, чем идейный.
Любую можно кашу мировую
затеять с молодежью горлопанской,
которая Вторую мировую
уже немного путает с Троянской.