— Я не буду тебя убивать, дедушка.
— Почему это?
— Потому что у меня будут неприятности.
— Я не буду тебя убивать, дедушка.
— Почему это?
— Потому что у меня будут неприятности.
И вот если человечеству сказали «не убей», а кислорода вдоволь не предоставили, то всегда найдётся Санёк из маленького провинциального городка, который для того, чтобы жить, для того, чтобы лёгкие танцевали в груди, возьмёт кислородную лопату и убьёт некислородную жену. И будет дышать полными лёгкими. Потому что, когда говорили «не убей», у него плеер был в ушах, и танцоры увлекали его в другую страну — страну, где только танцы и кислород.
Бывают в жизни моменты, когда вместо того, чтобы искать убийц, самому хочется кого-нибудь убить.
— Отличная речь, начальник. Забегая вперёд, это ведь ты мистер Самая-Большая-Шишка в Идаволле? Спасение, свет... Не слишком ли ты буквально относишься ко всей этой философии, а? Но, на мой взгляд, это всё просто словесный понос. Историю пишут знаменитые тираны, вроде тебя... Или лучше сказать — знаменитые кровожадные мясники.
— Ты, должно быть, Лука, тот самый невероятный журналист. Должен сказать, я впечатлён, как далеко ты зашёл, паренёк. Каков отец, таков и сын.
— Что?
— Лука, Лука, Лука... Твой отец не был согласен с моими убеждениями. Нет ничего плохого в расследовании, но когда поползли гнусные слухи, я был обязан проследить, чтобы они прекратились. И, за подтверждение того, что моя давным-давно потерянная Цереза покоится на дне некоего озера, я исполнил его последнее желание и принял его окончательную отставку.
— Ублюдок!
— Ты мне не нужен. Однако, будучи благородным человеком... я позволю тебе умереть, также как и твой отец.
Чему матушка успела его научить, так это уважать жрецов, пусть и говорящих непростительные вещи. Жрецов Гиты, например, Арон тоже уважал — и убивал со всем уважением, которого они заслуживали.
— Быстро разворачиваетесь и уезжаете отсюда. И я об этом забуду. Иначе я тебя убью. Слово даю.
(Требование не выполняется, Карпов стреляет в голову)
— А я ведь предупреждал. Я шанс давал. Я же, прежде чем сделать, все сказал.
Убийство — это бремя, но моё оружие милосердно. Я осознаю боль. Им больно. Мне больно. Но меня это не остановит.