скорость

Сесть в машину и ехать по стране, по миру, ехать с самой медленной скоростью, которую дозволяют правила движения, хотя правила, особенно в том что касается ограничения скорости, Эдвард Блум не соблюдает: двадцать километров в городе — это для него слишком большая скорость; на шоссе вообще царит безумие. Как можно увидеть мир, мчась на таких скоростях? Куда людям нужно так гнать, что они не могут понять того, что у них рядом, за окном машины?

Скорость ни разу никого не убила, внезапная остановка… вот что убивает.

Уличные гонки — мир многоконных моторов, безумных скоростей, потрясающе красивых автомобилей и почти столь же красивых женщин. В этот мир невозможно заглядывать изредка, попавший сюда остается навеки жить в этом мире, плененный скоростью и... скорость — это разве мало? Скорость — это все.

— Если Санта Клаус дарит подарки детям во всем мире, то он должен посетить 830 домов в секунду. А значит, его олени должны бежать со скоростью 1000 километров в секунду и у него останется всего лишь одна тысячная секунда, чтобы остановить сани, спустится по трубе, оставить подарки и угостится печеньем и молоком. Это слишком для тучного человека зрелых лет.

— Но Санта же волшебник.

— Но это же не реально, почему люди в это верят?

— Это Рождество Джарод, невозможное становится возможным.

— Скажи, что ты так любишь в гонках?

— Скорость. Возможность контролировать ее. Знать, что можешь управлять тем, что не поддается контролю.

Скорость освобождала её от печалей, выводила её к главному: чувствовать себя живой, интенсивно живой, потому что при двухстах на счетчике смерть следит за тобой из каждой канавы.

— Видишь ли, вспять мир не завертится, так, просто-напросто, не бывает. Ты прислушайся к нему, какая у него скорость.

Редкая муха успевала пролететь между хрипуновским «захотел» и хрипуновским «сделал».