— У вас несчастный вид.
— Я несчастен. Мне надоели люди, которые прикрывают религией мерзости, которые они совершают.
— У вас несчастный вид.
— Я несчастен. Мне надоели люди, которые прикрывают религией мерзости, которые они совершают.
— Вы что, гений?
— Не думаю, что интеллект можно измерить, но у меня IQ 187, абсолютная память и я читаю 20 000 слов в минуту.
— ?!
— Да, я гений.
— Времени нет. Скоро я забуду о том, что ты мой сын... забуду, что люблю тебя.
— Любовь — не память, она намного больше. Помнишь моё детство, когда у тебя начались первые приступы?
— Ты так боялся...
— Но ты всегда говорила, что хоть и теряешься, но всё равно не перестаёшь меня любить. Потому что любовь сильнее болезни разума. Говорила, что любовь — это целый мир, который существует в сердце, а не в голове.
— Я помню. Ты был маленьким, не думала, что ты запомнишь.
— Если ты забудешь, то я — никогда.
— В 14 у нас возникают свои музыкальные предпочтения. Наше когнитивное развитие происходит в этом возрасте, и мы начинаем формировать свое культурное самосознание.
— Мы перестаем слушать ту музыку, которую слушают наши родители, и начинаем слушать ту же, что слушают наши друзья.
— И этот музыкальный опыт отражается на нас. Из-за наших подростковых гормональных всплесков, выбор кажется более личным и чувственным. Позднее мы можем экспериментировать с другом музыкой, но никакая музыка не повлияет на нас так, как та, что мы слушали в 14 лет.