Питер Гриффин

— Хорошо, Сьюзи. Что ты принесла для «Покажи и расскажи»?

— Это барби «Малибу», которую мне подарили на Рождество. Она идет вместе с расческой, блокнотом и двумя платьями.

— Боже мой! Да всем насрать!

— Питер, почему мы остановились?

— Да, дайте мне три чизбургера…

— Матерь Божья, Питер, она рожает ребенка!

— А, точно… и детский, пожалуйста… и, пожалуй, еще дайте картошки фри… Будет еще кто-нибудь картошку фри? Ну давайте, я не хочу есть ее один… потому что когда я ем один, я чувствую себя толстым.

Поверить не могу, что закон, которым я злоупотреблял, обернётся против меня!

— Мне так неловко.

— Так неловко?! Знаешь, что такое «Так неловко»?! Однажды я в постели Лоис Фрэнком назвал! Твой ход, Шэрлок!

— Питер, может уйдём в другую комнату?! Не думаю, что стоит ссориться перед детьми.

— А я хочу ссориться перед детьми! Зрители дают мне эмоциональный заряд.

— Знаешь, после твоей песни я возненавидел белых ещё больше.

— Может, тебе спеть ещё шесть куплетов?

— Питер, да ты в стельку пьяный.

— Нет, я просто устал.

— Почему?

— Потому что всю ночь пил!

Есть проблемы? Поделись с моим задом! Он единственный, кто выносит дерьмо.

От цензуры нет спасенья языку живому -

Ты теперь не какаешь, а ходишь по большому.

Ваши сирены звучат как гейская оргия.