Космонавты летают в бескрайнем небе, среди звёзд, за сотни километров от земли — и ничего. А мы в кукурузе заблудились. Кино!
Павлуша Завгородний
Cлайд с цитатой... На другой день наша с Явой дружба была скреплена ещё больше. Скажем так, кровью. Потому что дед Салимон поделился впечатлениями о фараонской пирамиде с нашими родителями. И родители наши сделали нам четыреста двадцать восьмое серьёзное предупреждение по тому месту, про которое при девочках не говорят. Делая предупреждение, родители приговаривали:
— А вот Стёпа! Стёпа не такой! Стёпы там не было! А? Не было ведь?
Мы стискивали зубы и молчали. Мы никого не выдали. Никого! Пускай говорят про Стёпу! Пускай! А я всё равно знал, кто такой Стёпа, кто такой Антончик, а кто такой — Ява!
Так что, спрашивается, разве мог я сам поехать в лагерь к морю после этого?! Ни за что. Ни за что и никогда!
Дружба! Великое это слово — дружба! Наверно, величайшее из всех слов людских.
Ради дружбы люди идут на пытки, садятся в тюрьму, даже жизнь отдают...
Жизни в наших телах осталось процентов пять, не больше. Да и эти пять процентов — это была не жизнь, а одна макуха.
Ява менял профессии, как цыган коней. Сегодня он моряк, капитан дальнего плавания. Завтра он геолог. Послезавтра директор кондитерской фабрики («по три килограмма «Тузика» в день можно есть). Потом футболист киевского «Динамо». Потом художник. Потом зверолов, что ловит для дрессировщиков хищных тигров, барсов и ягуаров. А сегодня, как видите, милиционер.
Я же — нет. Я как решил ещё в первом классе, что буду лётчиком, так и держусь, не сбился.
Даже дед Салимон сказал недавно: «Ты глянь, какой упёртый!.. Наверно, будет всё-таки лётчиком этот слюнтяй!»
Разве что иногда я не выдерживаю. И ненадолго присоединяюсь к Яве — за компанию. Да и то только на такую комбинацию, чтобы оставаться лётчиком. Я уже был и морской лётчик, и лётчик-футболист, и лётчик-художник, и лётчик-зверолов, и лётчик-геологи, и даже лётчик на кондитерской фабрике, который возит на самолёте конфеты «Тузик».
Но в этот раз я от комбинации удержался, потому что не представлял себе лётчика-милиционера — кого же ты в воздухе будешь задерживать и штрафовать! Аистов разве что!
Нет, в этот раз останусь я просто лётчиком.
Я бежал рядом с Явой нога в ногу, будто мы были одним механизмом. И мне казалось, что сердца наши тоже бьются, как одно сердце.
Мне было очень хорошо!
Наверно, так себя чувствуют настоящие друзья-солдаты, когда плечом к плечу идут в атаку.
Вот так бежал бы и бежал на край света. Нет ничего в мире лучше дружбы!
Слушай, может, ты не кукурузу, может, ты пуговицу посадил, чтоб штаны выросли?
Слухай, може, ти не кукурудзу, може, ти гудзика посадив, щоб штани виросли?