— У нее же нет тела, она должна вселиться в недавно усопшего.
— То есть в любого, кто двинул кони, пока тебя не было на своем посту.
Аменадиль
Cлайд с цитатой— Велика вероятность того, что доктор не сможет меня оживить. Вы же не хотите убить меня насовсем?
— ...
— Это был риторический вопрос!
— Держись, Шарлотта. Я позову на помощь.
— Я уже один раз пережила смерть. Думаю второй раз не получится.
— Нет, все будет хорошо. Зачем ты это сделала? Зачем ты так выпрыгнула передо мной?
— Не ради себя, так уж точно, черт возьми... Останешься со мной?..
— Да. Обещаю. Полетели домой...
— Как там Серебряный Город?
— Все еще Серебряный, и все еще город.
— А как там наша родня? Слышал Уриил отрастил себе усы.
— Да ладно?!
— Я не в курсе, я застрял здесь, но ты-то должен знать.
— Меня пару лет там не было, Люци.
— А где ты был? Уж точно не бродил ведь среди людей. Подожди, ты все это время летал туда-сюда, как какой-то бомж в перьях?
— Сейчас у нас есть проблема поважнее — выяснять, не тратит ли мама наше время.
— Раз она уверена, что ее клиент нашел еще фрагмент меча, то и я тоже.
— О, какой преданный сын! Но мама не так хорошо адаптировалась, возможно, этот хрен ее обманывает. Я должен удостовериться.
— Все с ней нормально.
— Это же не деньги?..
— Конечно, нет. Она бы не принесла их на встречу.
— Конечно, нет, это было бы абсурдно.
— Она их ему показывает, она же не вручит их до того, как он отдаст ей... фрагмент... Замечательно!
— Откуда ты знаешь, что это испытание?
— Я в такой ситуации, что вынужден избавиться от того, что так отчаянно хочу получить назад.
— Может, просто не повезло?
— Нет, у моего Отца всегда есть замысел. Больше я в этом не сомневаюсь.
— Это ужасно жестоко.
— Будь это легко, это не было бы испытанием.
— Слова Шарлотты заставили меня задуматься. Может быть, божественные создания и люди... Люци, может они не такие уж и разные?
— Ты имеешь в виду в постели? Все знают, мои умения исключительные, а вот твои...
— Я про правила рая и ада. Все стоит на подсознании людей, их мыслях о заслуженном. Что, если это относиться к нам всем?
— Ясно. Тебе уже хватит, алкаш.
— Да нет, послушай ты, потеряв крылья, я думал, что Отец меня наказывает. А потом думал, что ты мое испытание, что я помогаю сбившейся с пути душе и каким-то образом приду к спасению. Но Люци, я просто гадаю, Папа мне ничего такого не говорил.
— А когда Он вообще, хоть что-то нам говорил?
— Вот и я к тому, брат, что если Он хочет, чтобы мы сами себя судили? И мои крылья, твои крылья, твой дьявольский лик... Брат, а что если все это контролируем мы сами?
— Если бы ты сделал то, о чём я тебя просил, ничего бы этого не было, и я был бы дома.
— На небесах? Серьёзно? Ты уверен, что это всё ещё твой дом после всего, что ты наделал? Ты спал с демоном, думаю, папа отправит тебя в другое место, куда-нибудь... Не знаю... В тёплые края.
— Ты даже не представляешь, как надоедает быть бессмертным человеком.
— Не могу сказать.
— Ну, что ж, а я поведаю. Сначала ты вынужден смотреть как все, кого ты любишь, умирают. И это ужасно. А помимо всего, так жить еще и весьма скучно. Я побывал везде, куда можно съездить, перепробовал всю еду, секс, музыку. Меня больше ничто не удивляет.
— А «Игру престолов» ты смотрел?
— Аменадиль, ты идешь?
— Нет, мама, я помогу. Хлоя этого заслуживает.
— Это самый безумный план на свете. Я в деле.
— Доктор, у тебя, наверное, найдется разумный совет?
— Он же дьявол. С тех пор, как я это узнала — все разумное улетучилось.