Мэри и Макс (Mary and Max)

Но любовь не кубик-рубик, вопрос непростой, с какого бы угла не посмотреть, результат всегда может быть разный. Он чувствует любовь, но не может её объяснить. Логика любви была далека от него, как сэндвичи с салатом, в звёздах куда больше смысл. Необъянимость любви вскоре победила.

Я родился евреем и верил в Бога... Когда-то я прочитал много книг, в которых говорят, что Господь — всего лишь фрагмент моего сознания. Людям нравится верить в Бога, потому что он отвечает на сложные вопросы. Как появилась вселенная? Попадают ли червяки в Рай? И почему у всех дам голубые волосы?!

Нью Йорк — очень шумное место. Я хотел бы жить в месте, где потише, например, на луне. Не нравятся мне толпы, яркий свет, внезапные шумы и сильные запахи, а в Нью Йорке всё это есть, особенно запахи.

Настало время смотреть Ноблетов. Она обожала Ноблетов, потому что все были коричневые, жили в чайниках, и у них было много друзей, и Мэри думала, что нет ничего лучше, чем запах мокрого петуха, звука дождя по крыше и вкуса подслащенного сгущенного молока прямо из банки, пока смотришь свой любимый мультфильм.

Не волнуйся, что ты не улыбаешься. Я тоже редко улыбаюсь. Но это не означает, что я не улыбаюсь на самом деле, в голове.

На прошлой неделе я поднял 128-ой окурок. Люди всегда мусорят в Нью-Йорке. Я не понимаю, почему люди нарушают закон?! Окурки — это плохая штука, потому что они вымываются в море и рыбы становятся никотинозависимыми.

Мы не выбираем наши слова, они наша часть, и нам приходится с этим жить. Но мы выбираем своих друзей. И я рад, что я выбрал тебя.

На своей пятой работе я собирал мусор. Мне нужно было убирать за этими жуками и ни с кем не разговаривать, иногда я притворялся, что я — интермежгалактический робот. Однажды меня даже забрали за это в полицию. Но потом отпустили, когда поняли, что я никому не угрожаю, кроме самого себя.