Тень ветра

Люди, у которых нет собственной жизни, всегда вмешиваются в чужую.

Он всегда существовал внутри себя, ради своих книг и в них самих, как добровольный пленник.

Если бы я был в состоянии спокойно размышлять, то, наверное, понял бы, что мое преклонение перед Кларой приносит одни страдания. Может, именно поэтому я все больше восхищался ею, следуя глупому людскому обычаю любить тех, кто причиняет боль.

Он часто шутил по поводу своей творческой продуктивности и называл её самой безобидной формой трусости: пока работаешь, тебе не надо смотреть жизни в глаза.

Второго случая уже не выпадет, дважды можно разве что о чем-то пожалеть.

Париж – единственный город на свете, где муки голода до сих пор возводят в ранг искусства.

Женщина — это вавилонская башня и лабиринт Минотавра в одном лице.

Брак и семья будут тем, что мы сами из них сделаем. А без этого они превращаются в хлев, полный лицемерия. Хлам и пустое словоблудие, ничего более. Но если есть истинная любовь, не та, о какой кричат на всех углах, а любовь, которую надо уметь доказывать и проявлять…

— Почему же она решила, что выйдет за него замуж?

— Видела. Во сне.

Каждый раз, когда книга попадает в новые руки, каждый раз, когда кто-то пробегает взглядом по её страницам, её дух прирастает и становится сильнее.