Перикл

— Ты многого еще не знаешь. Впрочем, многозначение — суета. Нужно знать главное — где хранятся все знания. И брать их оттуда по мере надобности.

— И где же они хранятся, эти знания, молодой мудрец?

— В душе, Аспасия, в душе! Все в нашей душе, она все знает, ибо существует вечно, общалась с богами и всеми мирами. Надо лишь уметь разговаривать со своей душой.

— Ты умеешь?

— Учусь, — ответил Сократ.

Учить ученого — радости мало, сам можешь показаться дураком. А неученый благодарен учителю за каждое слово и тем несказанно радует его.

Надо грести против ветра, чтобы спастись в шторм.

... я хочу, чтобы Перикл влюбился, чтобы сердце его расцвело от этого сладкого чувства, чтобы он понял, как дороги могут быть друг другу люди и как может быть ужасна потеря, когда они лишаются друг друга, как много в жизни иного смысла, кроме того, что содержит в себе власть и подчинение, как много счастья в разделенной любви, а не только в победе и как нужно беречь всех, кто живет одновременно и рядом с тобой, не только для них беречь, для их благополучия, и не столько для них, но и для себя. Для себя — прежде всего.

Самая прочная победа над врагами достигается лишь тогда, когда враг становится твоим верным другом.

— Это Сократ, — сказала Аспасии Феодота. — Он говорит о себе, что его каждая собака в Афинах знает. Многие называют его мудрецом, а сам он называет себя шмелем, который жалит всех своими вопросами.

Нельзя пить вино, которое закупорено в сосуде. Так и красотой нельзя насладиться, если она спрятана под покрывалом.

Чем осенние холода могут повредить твоей женитьбе? — ответил шуткой на его жалобу Критон. — Холод, как известно, вынуждает нас еще теснее прижиматься к теплому женскому телу.

Влюбленный властитель выполняет волю не народа, и даже не свою, а волю возлюбленной...

... нельзя принимать пищу из рук врага — ни хлеб врага, ни его мысли, часто говаривал отец, иначе и телом и душой рискуешь переметнуться на сторону противника.