Любовница Смерти

Вообще у меня складывается впечатление, что «восторги сладострастья», о которых с многозначительной туманностью поминают русские авторы, и les plaisirs de la chair, которые с куда большей детальностью описывает современная французская литература, — еще одна выдумка, изобретенная человечеством, чтобы романтизировать тягостную обязанность продолжения рода. Это вроде коньяку... С физиологической любовью, кажется, дело обстоит точно так же. Уверена, что для папеньки приятен был не сам коньяк, а ритуал: воскресный день, парадный обед, поблескивание хрустального графина, предвкушение неспешного вечернего досуга. То же с актом любви: всё предшествующее ему настолько пленительно, что можно извинить бессмысленность и постыдность самого действия, благо длится оно недолго.

Все, что родилось, то есть имеет начало, рано или поздно закончится.

... Нужно доверять жизни. Нужно без страха вверять себя её течению, потому что жизнь бесконечно мудрее нас! Она всё равно обойдётся с вами по-своему, иногда довольно жёстко, но в конечном итоге вы поймёте, что она была права.

— Я обожаю все таинственное. Тут, милая Коломбина, чересчур много

загадок, а у меня от загадок начинается род чесотки — никак не успокоюсь,

пока не дойду до подоплеки.