Каникулы в коме

... Во Франции – та же хреновина с писателями: их примерно столько же, сколько читателей.

У него всегда при себе паспорт, чтобы в любой момент отправиться куда угодно. Именно поэтому он никуда и не едет.

Такие, как он, всю жизнь насмехаются над нежными чувствами, но стоит одному из них влюбиться, и он становится противно-слюнявым безнадежным романтиком.

Я люблю во всем оказываться вторым. У меня к этому талант.

... упорство в бессмысленных поисках восхищает.

— А как насчет вот этой, моей коронной: «Мадемуазель, вы в рот берете?»?

— Рискованно. Девять шансов из десяти, что заработаете фонарь под глаз.

— Но разве остающийся шанс не стоит того, чтобы рискнуть?

— Если посмотреть с этой точки зрения — конечно! Кто ничем не рискует, тот не пьет шампанское.

Марк только что соврал: на самом деле его любимая фраза для начала

знакомства — «Мадемуазель, позвольте угостить вас лимонадом?»

— Анна, запомни главное: самые скучные минуты в жизни любого мужчины — между эякуляцией и следующей эрекцией.

... Я люблю разочаровывать людей. И стараюсь делать это как можно чаще. Только так я могу заставить их продолжать интересоваться моей особой.

Забавный парадокс: болтуны, как правило, остаются в одиночестве.

Груз робости и социальных условностей спадает с их плеч по мере того, как они напиваются... Внезапно им становится очень легко высказываться по любому поводу, а в особенности по поводу вещей сложных, болезненных, личных, о чем не расскажешь даже самым близким людям: в этом состоянии слова срываются с языка сами собой, а затем чувствуешь огромное облегчение. Назавтра они будут краснеть от одного только воспоминания о сказанном. Они будут жалеть о своей откровенности, кусать пальцы от стыда. Но — слишком поздно: незнакомым людям уже известно о них все, и остается только слабая надежда на то, что при следующей встрече они сделают вид, что не узнали их...