Ты сердцеедка, Изабель Лайтвуд. По крайней мере, это я очень хорошо помню.
Город небесного огня
Cлайд с цитатой– Да не швыряй ты! Не швыряй! О! Ну что за бестолочь… – Джулиан вздохнул, провожая глазами ломтик жареной картошки, едва не угодивший ему в ухо.
– Ничего страшного, ребенок кушает, – заступилась Эмма за Тавви.
— Наша дочь? — Спросила она.
— Она здесь, — сказал он, и сделал шаг назад, так что она смогла увидеть не только его, Изабель и Саймон ждали в коридоре. Оба выглядели очень некомфортно, как будто видеть объятия двух взрослых был худшим, что они могли видеть, даже в демонических реалиях. — Пойдем с нами, Мы собираемся, найти ее.
— Хватит! — Изабель вышла вперёд со своим хлыстом в руке, её глаза пылали. — Мы знаем твоё имя, демон. Ты что, думаешь, я побоюсь убить даже Принца Ада? Да я повешу твою голову на стене, как трофей, а если ты посмеешь тронуть Саймона, я буду охотиться за тобой. Я всю свою жизнь потрачу, охотясь на тебя…
— Каждый раз, — сказал он тихо. — Каждый раз, когда я думаю, что теряю часть себя, ты возвращаешь её.
Каждый поцелуй был другим, каждый поднимался все выше и выше, как искра, как растущий пожар: быстрыми нежными поцелуями, он говорил, что любит ее, долгими, медленными и почтительными поцелуями говорил, что он доверяет ей, игривыми и легкими поцелуями, что он все имеет надежду, обожающими поцелуями говорил, что он верил в нее, как никто другой.
— Красный, — сказал он, полусонным голосом, — как закат, кровь и пламя. Как край падающей звезды, которая сгорает при входе в слой атмосферы. Мы — Моргенштерны, — добавил он, с мрачной болью в голосе. — Яркие, утренние звезды. Дети Люцифера, самые красивые из всех Божьих ангелов. Мы намного прекраснее, когда мы падаем.
— ... Вы понимаете хоть что-то из того, что я только что сказал?
— Нет, — ответила Клэри. — Твоя стратегия наверняка потрясающая, но навыки рисования просто ужасны; Темные похожи на деревья, а крепость выглядит как лягушка. Попробуй объяснить как-нибудь по-другому.
Но вся его любовь принадлежала Джейсу. Проблемному, непослушному, сломанному. Я сделал все, о чем наш отец просил меня, и он ненавидел меня за это. И он так же ненавидел тебя, — его глаза светились, создавая подобие серебра в темноте. — Иронично, не правда ли, Кларисса? Мы были родными детьми Валентина, его плотью и кровью, а он ненавидел нас. Тебя, потому что из-за тебя от него ушла наша мать. И меня, потому что я был тем, что он хотел создать.
— О, Боже, я просто ходячее клише, — произнес он с отчаянием. — Почему мне не всё равно? Ведь если отец решил, что ненавидит меня из-за того, что я гей, он не стоит моих переживаний, верно?
— Не смотри на меня, — сказал Джейс. — Мой приемный отец был массовым убийцей. А меня все еще волнует, что он подумал бы. Это то, на что мы запрограммированы. В сравнении с моим отцом твой, всегда казался отличным.
— Конечно, он любит тебя, — ответил Алек. — Ты гетеросексуал, и на тебя не возлагали Большие Надежды.
— Вероятно, они напишут это на моей могиле. «Он Был Гетеросексуалом и Не Подавал Больших Надежд».
- « первая
- ‹ предыдущая
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- 8
- 9
- следующая ›
- последняя »