Не стану спорить, ты умна!
Но женщин украшают слёзы.
Так будь красива и грустна,
В пейзаже зыбь воды нужна,
И зелень обновляют грозы.
Не стану спорить, ты умна!
Но женщин украшают слёзы.
Так будь красива и грустна,
В пейзаже зыбь воды нужна,
И зелень обновляют грозы.
Поэт, вот образ твой! Ты также без усилья
Летаешь в облаках, средь молний и громов,
Но исполинские тебе мешают крылья
Внизу ходить, в толпе, средь шиканья глупцов.
Безумье, скаредность, и алчность, и разврат
И душу нам гнетут, и тело разъедают;
Нас угрызения, как пытка, услаждают,
Как насекомые, и жалят и язвят.
Всегда таинственна, безмолвна власть твоя,
И все в тебе — восторг, и все в тебе преступно!
Тоску блаженную ты знаешь ли, как я?
Как я, ты слышал ли всегда названье: «Странный»?
Я умирал, в душе влюбленной затая
Огонь желания и ужас несказанный.
Чем меньше сыпалось в пустых часах песка,
Чем уступала грусть послушнее надежде,
Тем тоньше, сладостней была моя тоска;
Я жаждал кинуть мир, родной и близкий прежде.
Насколько обворожительна настоящая невинность, настолько раздражает и вызывает отвращение кривлянье, представляющееся наивным.
Скажи, откуда ты приходишь, Красота?
Твой взор – лазурь небес иль порожденье ада?
Ты, как вино, пьянишь прильнувшие уста,
Равно ты радости и козни сеять рада.