Земфира Рамазанова

Можно влюбиться в себя без памяти, и потеряться в лабиринте тщеславия. Когда вокруг тебя не останется настоящих людей.

Свобода – это когда ты сам устанавливаешь себе рамки дозволенного.

Тараканы мне неприятны, но я не думаю, что они меня сожрут, пока я буду спать.

Музыка — это же... Это коммуникатор мощнейший, соединяющий вообще всё: людей, время, события.

Я сделала все, что могла, даже платье надела.

В человеке должна оставаться доля распиздяйства... Эээ, нет, ***ства... О, вспомнила! В человеке должен быть элемент вольности.

— Каким вы представляете самый счастливый день в жизни?

— Ну, наверное, когда рожу ребенка.

— А в творчестве?

— Ну что вы все про творчество, вы женщина, я тоже женщина, хочу ребенка, немедленно.

У меня редко, но случаются приступы: я вдруг беру телефон, прохожусь по всему списку (а у меня большой достаточно список: 200, по-моему, номеров), и где-то на букве «ю» я думаю: «Боже, позвонить же некому». Есть приятели, знакомые, но люди, которым бы я, например, позвонила в три часа ночи и стала выть в трубку, — таких нет. Те, кто звонят в три часа ночи – конечно же, я их выслушиваю. Я считаю себя человеком тактичным и воспитанным, несмотря ни на что (несмотря на все газетные заметки), и я выслушиваю, да. И потом, все же у них какие-то веские причины, если они звонят в три часа ночи.

Я? Тайфун? Помню, у мамы был пылесос «Тайфун», не помню, чтобы он хорошо пылесосил.

Я по натуре оптимист. Все будет хорошо, а дату лучше не уточнять.