— «Любовные письма великих людей. Том первый».
— Я там есть?
— Нет. Есть парочка твоих одноклассников — Вольтер, Наполеон.
— «Любовные письма великих людей. Том первый».
— Я там есть?
— Нет. Есть парочка твоих одноклассников — Вольтер, Наполеон.
Надеюсь, что со временем, я смогу быть более щедрой и честной, больше писать и меньше боятся. Ведь, как показывает опыт — каждое письмо — начало какого-то нового сюжета. Между мною и адресатом. Между адресатом и его внутренним миром. Между нашими мирами и смыслами.
А значит, это важно…
Жестокая судьба распорядилась, чтобы мы увиделись. Я сбежал, боялся заговорить с тобой, лишь потому, что одного слова хватило бы, чтобы перевернуть всю жизнь. Но этого не стоит делать. Твоя жизнь проходит при ярком свете дня, моя же отныне в сумерках. Мне больше нечего предложить тебе, а я хотел бы подарить тебе весь мир. Забудь меня, тебя ждет другая судьба, не отказывайся от нее, прошу. Оставайся жить ради наших детей. Я забираю с собой частичку вечности — твою улыбку во сне.
Мой любимый вид общения — потусторонний: сон: видеть во сне. А второе — переписка. Письмо как некий вид потустороннего общения, менее совершенное, нежели сон, но законы те же. Ни то, ни другое — не по заказу: снится и пишется не когда нам хочется, а когда хочется: письму — быть написанным, сну — быть увиденным.
Точно так же, как письмо может прийти не по адресу, судьба тоже может ошибиться, и человек родится не в том доме, где ему это предназначалось. Но рано или поздно письма находят своего адресата, а люди — свою дорогу.
Китнисс.
Страну ты своей стрелой может быть и шокировала, но меня, как обычно, нет. Ты такая, какой я себе представлял. Жаль, что нам не удалось проститься, но Койн и Сноу мертвы, и судьба страны решится сегодня. Нельзя, чтобы нас видели вместе. Сегодня лидеры двенадцати дистриктов проведут выборы. Победит, разумеется, Пейлор. Она стала голосом разума. Жаль, что тебе выпало столько тягот. И теперь от них не уйти. Но если б все пришлось повторить ради такого исхода, я повторил бы. Война закончена. Наступили чудесные времена, когда все согласны не повторять зверств. Конечно, мы всего лишь жалкие людишки с короткой памятью и даром к саморазрушению. Впрочем, как знать. Может, на этот раз мы научимся. Я приказал увезти тебя из Капитолия. Лучше тебе скрыться из виду. Когда придет время, командор Пейлор тебя помилует. И страна обретет покой. Я надеюсь, и ты тоже.
Плутарх.
Ты письмо моё, милый, не комкай.
До конца его, друг, прочти.
Надоело мне быть незнакомкой,
Быть чужой на твоём пути.
Не гляди так, не хмурься гневно.
Я любимая, я твоя.
Не пастушка, не королевна
И уже не монашенка я —
В этом сером, будничном платье,
На стоптанных каблуках…
Но, как прежде, жгуче объятье,
Тот же страх в огромных глазах.
Ты письмо моё, милый, не комкай,
Не плачь о заветной лжи,
Ты его в твоей бедной котомке
На самое дно положи.
Для людей, которые живут далеко друг от друга, письмо – это кусочек сердца отправителя.