— Как во сне, кричишь, а крика не слышно.
— И засыпать страшно...
— И просыпаться невозможно!
— И даже водка не берёт...
— И таблетки тоже не помогают.
— Я полгода шатался по друзьям. Я не мог зайти в квартиру.
— Прямо хоть с моста в реку...
— А я мечтал об аварии, но чтоб сразу, мгновенно.
— Твой брат настроил тебя против меня.
— Нет. Я отвернулась от тебя, потому что больше не люблю! Я верила, что люблю... Но у меня открылись глаза, и я вижу жестокое жалкое существо, не достойное ничьей любви, особенно моей.
— Твои слова не обдуманны.
— Ведь даже родная мать отвернулась от тебя. Если та, что даровала тебе жизнь, бросила тебя, а потом погибла от твоей же руки: разве есть для тебя надежда?
— Ты разбиваешь мне сердце. И ты клялась, что никогда не заговоришь об этом.
— Я ничего тебе не должна! Мы совершенно разные. Я никогда тебя не любила.
Просто так случилось и никто не виноват,
Моё сердце билось ровно в такт твоим словам.
Я тебе открылась, знаешь, в этом не права.
Время искажалось, как кривые зеркала.
Поезд тронулся, мы остались одни. На площадке омнибуса мы молча стояли и не решались говорить. Между нами был большой букет роз, но они не пахли. «Не пахнут розы»... «Ну говорите же», — сказала она... И я ей всё сказал, бессвязный бред о любви, просил её руки. Она была в нерешительности. Мы сошли с конки, был сильный дождь. Я всё время без перерыву ей говорил, клялся, что люблю. Она молчала. Когда пришли к воротам, она меня расцеловала неожиданно, быстро. «До завтра, — сказала она. — У статуи. При всякой погоде».
Утром она пришла ко мне на квартиру и дала письмо; там было написано: я вас не люблю... Но её лицо говорило другое, она чуть не плакала. Мы пошли в ботанический сад (...) Простились в Люксембургском саду, я плакал, она меня целовала. Я в тот же день уехал в Лейпциг и поселился на старой квартире. Через день А. И. приносит письмо из Парижа, которое оканчивалось: судите меня... Я с экспрессом в Париж. Мы снова у статуи, молчим или говорим пустяки, ходим в Люксембургском музее под руку в толпе, среди прекрасных мраморных фигур. Пароход на Сене. Большой зелёный луг, парк, кажется, Булонский лес. Мы высаживаемся на луг, идём под руку, она говорит: и так вот будем всю жизнь идти вместе... Дальше пока ещё тяжело писать. Я пропускаю... Мы расстались почему-то на кладбище: сидя в густой зелени, на могильной плите, мы без конца целовались. Я помню, нас немного смутили две старые набожные женщины в чёрном.
— Как живешь, Мить?
— Живу нормально. Хорошо живу. Единственная неприятность за последние два года — твой сегодняшний визит.
Мечты о «вечном счастье» разбились о суровую реальность. Я слышал вновь и вновь: «Любовь ушла. Ничего не осталось. Раньше мы были близки, а сейчас… Нам плохо вместе. Мы друг другу не подходим».
Скажите ей, что я ушёл,
И что не смог её дождаться.
Лишь октября зажёг костёр,
Чтобы хоть как-то попрощаться.
— Ну всё равно, мам, объясни мне — какие-такие причины? Ну почему я должна жить с нелюбимым человеком? Только потому что я один раз ошиблась?
— Я... Я хочу, я не хочу, я ошиблась, я знаю, я не знаю. Ты последи за собой.
— Хорошо, я скажу — «мы».
— Да не скажешь ты — «мы». Потому что ты думаешь только о себе. А мы — это я, это он, это другие. Мы — это твой муж, который тебе поверил.
Считается, что уйти всегда проще, чем остаться, что легче отпустить, чем бороться, это ложь. Самое сложное – принять решение, взять на себя ответственность и разорвать порочный круг, сохраняя твердость в своих убеждениях и вычеркнув из головы фразу «а что скажут люди». Очень часто мы не хотим видеть или осознавать, что бороться и не за что. Пустота, иллюзия, лицемерие. Женщины и мужчины по всему миру предпринимают жалкие попытки удержать воду в решете, а именно «сохранить семью», «спасти брак», когда спасать уже давно нечего. На вопрос «зачем?» слышится лишь несвязанное бормотание «ну как, столько пройдено вместе… куда он без меня…да кому я нужна с ребенком…» и так далее. Большая часть моих знакомых в разводе. Половине из них только стукнуло тридцать. Институт брака умер или мы разучились любить? А может наоборот – наконец-то обрели себя, вырвавшись из треугольника Карпмана?
Cлайд с цитатой