Самые глупые вещи говорятся всегда с самым умным выражением лица.
Мефодий Буслаев
Чем больше сахара в голосе, тем выше вероятность, что сахар нужен, чтобы припудрить яд.
Всегда так бывает: чем больше трясёшься и отодвигаешь удовольствие – тем больше шансов, что у тебя его попрут.
– Давай есть кусок хлеба с разных концов! Проигравший должен будет слопать столовую ложку горчицы! – предложила Ната.
– Как это с разных концов? – не понял Меф.
– Проще простого. Берем кусок хлеба. Посередине кетчупом проводим границу. И едим навстречу друг другу.
– О! – сказала Улита радостно. – Гениальная идея! Эссиорх, я тоже так хочу! Только хлеба я не ем. Он от меня толстеет. Ты не против, если мы будем соревноваться на картошке фри? Так можно гораздо быстрее столкнуться носами!
Буслаев наклонился вперед, как человек, который идет против ветра.
— Ты мне нужна, — сказал он, ворочая слова, как камни.
Дафна, хотевшая сдуть очередного комара, забыла это сделать и позволила комару сосать ее кровь дальше.
— Это мужской вариант: «Я тебя люблю»? — уточнила она, стараясь, чтобы счастье в голосе не было таким явным.
— Почему мужской? — растерялся Меф. — То есть да, мужской. В общем, я тебя люблю.
Даф вздохнула.
— В общем, я тебя тоже люблю, — сказала она, подумав про себя, что это было самое бестолковое объяснение в мире.
– Эй! – сказала Даф. – Эй! Ты не спишь?
Мефодий очнулся. Его голова мотнулась назад.
– Угум… – сказал он.
– Угум – спишь или угум – не спишь?
– Угум – это просто угум… Слово, которое значит все, что ему хочется значить… Не сплю. Просто задумался.
Ужас рождает не тот, кто велик и страшен, но тот, в ком много сосредоточенной ненависти.