Мефодий Буслаев

— Я думаю, все потому, что мраку нельзя служить наполовину. Мрак сам же и наказывает своих слуг, отнимая, с кровью вырывая у них самое дорогое. Возьми любого из нас. Все мы или несчастны, без эйдоса, с зияющей раной в груди, которая никогда не зарастет, или надутые самовлюбленные болваны (завтра ты, Мефодий, их увидишь), или вообще натуральные уроды, как Лигул. Убежденных же сторонников мрака реально мало, хотя есть, конечно...

— А зачем же тогда служат остальные? — удивился Мефодий.

— Ну, милый мой, ты и скажешь тоже!.. Попасть на сторону мрака очень просто: всего один раз неосторожно оступился на склоне и... бесконечно скатываешься вниз. Хотя порой весело скатываешься, со вкусом, с этим не поспоришь...

– А я знаю, о чем ты думаешь! – проницательно сказал Паша.

– О чем же? – спросил он.

– Ты думаешь, что счастлив быть в нашем обществе. В моем и Скунсо.

– Я на седьмом небе. Сейчас возьму бензопилу и распилю вас на памятные сувениры, – сказал Мефодий.

С точки зрения банальной эрудиции, не каждый человеческий индивидуум способен лояльно реагировать на все тенденции потенциального действия.

Незнание — отмазка ослов. Случайности — отмазка растяп. Уважительные причины — отмазка посредственностей. Для профессионалов уважительных причин не существует.

Мне советуют топать согласно маршруту, отмеченному на топографической карте? И в чем причина такой немилости? Излишнее полнокровие давит на мозг?

– Слушай, тупой вопрос! Почему ты выбрал именно ее? – шепотом спросил Меф, когда в какой-то момент они с Чимодановым оказались в стороне от своих спутниц.

– Подчеркиваю! Она мне подходит! Она вредная, но настоящая! А особенности характера – это мелочи, со временем я ее смирю! Ну или она меня – да только меня голыми руками не возьмешь! – заявил Чимоданов.

– Не понимаю.

– А чего тут понимать? Быка лучше брать за рога! Надо подходить к девушке и говорить: «Женщина, идем в мою пещеру! Я буду охотиться на мамонтов, а ты будешь готовить мне мясо и родишь мне десять сыновей». И она пойдет за тобой, если она твоя.

– А если не пойдет?

– Ну тогда это не твоя, а чужая какая-то, совсем не нужная тебе особа! Тогда лучше, если она сразу исчезнет с горизонта, без размазывания каши по тарелке.

Всякая боль коренится в жалости к себе. Где нет жалости к себе — там нет и боли.

— Купи мне чего-нибудь! — попросила проголодавшаяся Дафна.

Меф удивлённо посмотрел на неё:

— Покупать — мелко. Покупают низкие душонки. Я буду тебе всё дарить! Ты как, не против?

Дафна осторожно согласилась.

— Хочешь я подарю тебе это дерево?.. Отныне оно твоё! Приходи к нему, когда захочешь, и говори: это моё дерево, мне подарил его Мефодий! Хотя что дерево? Вот зоопарк! Он тоже твой — я тебе его подарил! И площадь твоя! И так и быть: вон та звезда тоже! Чего она вылезла так рано? А ну погасить! — Меф вдохновенно забежал вперёд и принялся одаривать Дафну всем, что видел.

Дафна улыбнулась. Она уже поняла, что шоколадки ей сегодня не дождаться. И завтра, пожалуй, тоже. Меф был бедный студент и дарить мог только зоопарки и звёзды.

– Я хочу сделать тебе подарок. Но только если у тебя крепкие нервы.

– Хорошее начало!