О суеверия любви непреходящей,
О разум и расчет, два хвастуна пустых,
О шепот сердца, звук, сильнее труб гремящий,
Не вами ль западни на всех стезях земных
Нам уготованы с рожденья до кончины -
Надежды, эти с гор летящие лавины,
Что тают, как снежки в руке, слепившей их?
О, любовь! — где все твои усилья?
Разум! — где плоды твоих трудов?
Прочь, о, прочь! сомненья роковые,
Как прийти могли вы на уста?
Верю, есть ещё сердца живые,
Для кого поэзия свята.
В моей груди жила любовь и надежда,
А рядом с ними жили мечты...
И мне кажется, что так будет вечно,
Но это все отберёт моя жизнь...
Когда лучится счастье на ладони,
ты не считай его рабом своим, -
сожмёшь его в руке — прощайся с ним:
рука, разжавшись, пепла горсть уронит...
Вокруг безжалостная глухота.
Не рвись ни вслед любви, ни вслед надежде...
Мы тщетно ловим ветер: всё — тщета.
— За что они платили вам?
— За мечту о любви, которая не может существовать в мире, созданном вами. За надежду, что может быть, на земле существует ещё кусочек рая...
Рисунок тает на стекле,
Его спасти надежды нет,
Но как же мне раскрасить вновь
В цвет радости мою любовь?
Жалей меня не оттого, что свет
На склоне дня покинул небосвод;
Жалей меня не оттого, что след
Красы былой с полей и рощ уйдет;
Жалей меня не оттого, что лик
Луны поблек, волна стремится вспять;
Не оттого, что страсть мужская — миг
И больше мне твоей любви не знать.
Жалей меня за то, что разум скор,
А сердце неразумно до сих пор.
Фиалки плокстерского леса я пошлю тебе за море.
Странно видеть цвет прибоя
Там, где друга кровь алела,
Где остыло его тело,
Странно видеть цвет покоя.
Фиалки плокстерского леса -
Что значат для меня эти цветы?
Жизнь, надежда, любовь, ты.
И пусть не на твоих глазах они взошли на погребальном косогорье, -
От взора дня сокрыто горе.
Родная, сожалеть повремени.
Цветы фиалки из-за моря я шлю в родные, позабытые края.
Я шлю их в память об утрате,
И знаю, ты поймешь меня.
Несколько встреч, пара ранок и ожидание…
«Если скучаешь – пустое шли сообщение».
Господи, как объяснить себе, что дыхание
Больше не льется в руки, подобно пению?
Больше не снимет трубку, не посоветует
Спать поскорее лечь, ведь он так волнуется...
Господи, я не знаю, кому мне следует
Плакать в жилет посредине распятой улицы,
Где собирать крупицы последних весточек?
Стало прохладно, руки как будто синие…
Я состою из жалких горящих клеточек,
Что растворяются в звуках родного имени.
Надо ли маме названивать в этих случаях?
Что люди делают с горечью и отчаяньем?
Господи, ты отбираешь у нас все лучшее,
Только скажи, наливаешь хотя бы чаю им?
Ставишь свои оценки за жизнь короткую?
Гладишь по кудрям? Плачут они? Ругаются?
…Я отправляю уже sms-ку сотую...
Только на небе вряд ли они читаются…
... знание можно всегда применить по-разному. Суть ведь не в порочности разума, а в его носителе, злому человеку ни мозгов, ни магии не надо, он с земли палку подберёт, чтобы треснуть тебя по спине. А вот доброта, она суть не только сердце, нельзя любить ради любви за просто так, надо иметь разум, чтобы понимание было, что не всяк достоин под этим небом твоей помощи.
— Дело не в надежной любви, а в счастье...
— С ним я буду счастлива... Состояние у него — слава богу, и не голяк он какой-нибудь, не нищий, а дворянин. Я в него, конечно, не влюблена, но разве только те и счастливы, которые по любви женятся? Знаю я эти браки по любви!
— Дитя мое, — спросил я, с ужасом глядя в её светлые глаза, — когда вы успели нафаршировать вашу бедную головку этой ужасной житейской мудростью?
Cлайд с цитатой