Гейдар Джемаль

Цивилизованный мир – это мир активного либерализма. Это – либеральное ментальное пространство, которое принципиально стоит на платформе отрицания высшего смысла жизни и считает, что главным измерением его должен быть гедонизм.

0.00

Другие цитаты по теме

Каждый из нас и так живет в своем мире, чаще всего весьма далеком от объективной действительности. Я бы даже сказал, в некоторой степени, в иллюзии. Это обусловлено субъективным восприятием событий, явлений, и реальности в целом. Мы видим мир из одной единственной точки зрения — той что находится, условно, в нашей черепной коробке. И мы можем пытаться понять, или даже принять, точку зрения, отличную от нашей. Но мы все-равно будем ограничены собственным опытом. ⁣⁣⠀

⁣⁣⠀

Всё, что мы можем — создать свою интерпретацию явления. Ведь всеми исходными данными, его формирующими, чаще всего мы обладать не способны (если конечно ты не Демон Лапласа). Иными словами, наши суждения и выводы при подобных раскладах не более чем «бла бла бла». А ведь именно из наших суждений и выводов формируется наша индивидуальная реальность, в которой мы живем, с которой себя отождествляем. По большому счету твоя реальность, твой мир, и есть ты — то, чем ты наполнен (а).⁣⁣⠀

⁣⁣⠀

И здесь встает выбор — наполнять себя чем-то реальным, или иллюзиями, догадками, теориями заговоров, и кривыми интерпретациями? ⁣⁣⠀

⁣⁣⠀

Кто ты — реальность или иллюзия? Я не знаю.⁣⁣⠀

Мир ведь объективен только на обывательский взгляд, стоит в него всмотреться чуть-чуть внимательнее, и он тут же расплывается в тумане интерпретаций. Он действительно вырастает из бесплотного «ничего» и уходит в трансцендентное «нечто». Вразумителен он лишь в своей обозримой, «очеловеченной» части, там, где мы ограничиваем его условными разметками аксиом. Это как с правилами движения на дорогах: пока ты едешь, ты обязан их соблюдать; остановил машину, шагнул за обочину — всё, тут уже другие правила, другие законы.

Мы видим ближнюю звезду, какой она была десять лет назад, дальнюю – тысячи лет назад, периферию Галактики – сотню тысяч лет назад, а другие галактики видятся нам сегодня, какими были миллионы и миллиарды лет назад. Вот он, наш сиюминутный пейзаж: одномгновенная картина мира – бесчисленные мазки из разных эпох, лишь совмещенных в воображаемой сиюмгновенности: Вселенная в любой точке, для любого взгляда, в любое мгновение безмерно разновременна. Реальной одновременности не существует, ее можно лишь вообразить, а не физически обнаружить.

Святой – это человек, которого мы почитаем за то, что он принёс себя в жертву на благо всего мира.

Мир должен быть разрушен. И только тогда он обретёт свою красоту. Именно таким я его и представляла. Именно таким мир и должен быть. Но в этом мире лишь моё тело умирает, становится гнилью. Да, гниёт. Может таким моё тело и должно было быть? Может в этом и есть моё истинное «я»? Но затем я всё-таки вспоминаю — я всё ещё лишь учусь в средней школе. Я никогда ни о чём всерьёз не задумывалась. И здесь никогда не происходило ничего удивительного. Всё... обыденно.

Вследствие ошибки Путина страна обречена: у её экономистов мозги промыты ещё со времён Ельцина! Сегодня у США самый крупный государственный долг в мировой истории. У США самый большой торговый и бюджетный дефицит в мировой истории. Безработица в США составляет 22 процента, которые скрываются. Если неолиберальная экономика не работает в Америке, то почему она будет работать в России?

Триумф Запада, западной идеи очевиден прежде всего потому, что у либерализма не осталось никаких жизнеспособных альтернатив. То, чему мы, вероятно, свидетели, – не просто конец холодной войны или очередного периода послевоенной истории, но конец истории как таковой, завершение идеологической эволюции человечества и универсализации западной либеральной демократии как окончательной формы правления. Это не означает, что в дальнейшем никаких событий происходить не будет и страницы ежегодных обзоров «Foreign Affairs» по международным отношениям будут пустовать, — ведь либерализм победил пока только в сфере идей, сознания; в реальном, материальном мире до победы еще далеко. Однако имеются серьезные основания считать, что именно этот, идеальный мир и определит в конечном счете мир материальный.

Есть большой мир, где своим чередом текут дни и часы и меняется пространство, и есть крохотный застывший мирок ужаса и тревоги; они заключены в друг друге, как сфера внутри сферы.

Смерть – это нечто непостижимое, и в этом смысле смерть есть знак Бога.

Мир чуть сложней, чем кажется нам, с нашей персональной колокольни.... к сожалению или к счастью, но сие уже другой вопрос.