— Ты убил меня.
— Вы всегда быстро схватываете самую суть, милорд, — недаром же вы десница короля.
— Ты убил меня.
— Вы всегда быстро схватываете самую суть, милорд, — недаром же вы десница короля.
— Для начала хватило бы и простой благодарности.
— Обезьяны и скоморохи любят, когда им рукоплещут.
Боги покарали его не за убийство, и не за то, что он подал королю блюдо из собственного сына — человек имеет право мстить. Но он убил гостя под своим кровом, а боги этого не прощают.
— А когда я стану вольным, — спросил ее Джон, — буду я волен уйти?
— Ясное дело. А мы будем вольны тебя убить.
Все тянется издавна — от наших отцов и матерей и еще дальше, от дедов и прадедов. Мы марионетки в руках тех, кто жил до нас, а когда-нибудь наши дети запляшут на нитках, натянутых нами.
— За Эйегона. Удачливый был малый, нечего сказать. Две сестры, две жены, три больших дракона — чего еще желать человеку?
Ему шестнадцать, а в этом возрасте любовь, похоть и честь всегда перевешивают рассудок.