Среди людей науки должны существовать определённые нормы поведения, должна быть солидарность – между учёными она должна быть даже в ошибках, как между святыми и женщинами – в грехах.
Он твёрдо знал, что всегда нужно вмешиваться самому, бросаться в самый водоворот, врываться в самый ад боя и состязания, ибо только там чувствуешь себя живучим и неподвластным смерти.
Человек талантливый напоминает цветок, который поднимается очень высоко. Его хотят сорвать первым. А что же остальные цветы? А те наполняются завистью, для них достаточно собственной красоты, другой красоты они не хотят признавать.
Как ни тяжело бывает иной раз среди людей, но нужно с ними жить, потому что без них никак нельзя.
Наука имеет неотъемлемые права, но и права гуманности непререкаемы, и не может быть антагонизма между гуманностью и наукой.
Вещи когда-нибудь уничтожат человека. Пока их мало — человек их любит, украшает, они служат человеку и не мешают, а, наоборот, помогают жить. Потом их станет чрезмерно много. Делать вещи не хватает времени. Украшать — и тем более. Искусство исчезает, оно отступает на второй план, в глубины прошлого, а вместе с тем с ним отступает и время, и человек остаётся одиноким на берегу океана вечности, и горы ненужных, бессмысленных вещей громоздятся вокруг него.
Войны XX в. с их бесчеловечными приложениями науки способствовали освобождению от оптимистических иллюзий по поводу природы научного знания, которое оказалось нейтральным по отношению к человеческим целям, одинаково хорошо работающим и на благо и во вред человеку.
Cлайд с цитатой