Гарегин Нжде

Созидательно не уподобляйся. Уподобление – убийство личности. Люби возвышенное, красивое и героическое даже в своих врагах. Не завидуй, так как у мира нет ничего, что не имела бы твоя душа. Злость – слабость. Надменность – не сила, а слабость. Не смотри на людей свысока – это не добавляет авторитета. Слабый стремится угодить толпе, удостоиться внимания улицы. Будь рыцарем, в первую очередь, по отношению к своей личности.

0.00

Другие цитаты по теме

Мне нравится смотреть на людей, которые могут быть свободными и независимыми. И делать то, что многие люди считают не нормальным.

С Сократа началось существование самостоятельной личности человека. Геракл ума и духа — таким был он как мыслитель. Истина была его единственным оружием. Он был бесстрашным, когда нужно было восстать против варваров Афин. И таким же бесстрашным, когда нужно было сказать горькую истину народу, привыкшему слышать ложь.

«Ау меня есть новое название для боли».

«Да? Какое же?»

«Стиратель. Потому что во время приступов она стирает все, и больше ничего для тебя не существует — ни мыслей, ни чувств. Только желание избавиться от боли. А когда Стиратель становится особенно силён, то уничтожает и все, что делает нас личностями, превращая в жалкие существа с самыми примитивными инстинктами, преследующими одну-единственную цель: спастись от этого ужаса».

Хоть и нет настоящей угрозы жизни... Но, «Я», во время опасных сражений... И «Я», когда открываю книгу, чтобы учиться... Одна и та же личность, но в то же время... совершенно разные люди.

Понимаете, важно принять весь этот огромный мир, быть с ним в ладу, изнемогать от любопытства, любоваться его малейшей черточкой, рассматривать любую ситуацию так, словно ты ее и придумал. Главное же — чувствовать себя наравне с этим миром и не бояться оказаться в смешном положении. Мы и так все ужасно смешные...

Ты не обязан делать то, что делают другие. Ты не обязан вести себя так, как себя ведут другие. Будь тем, кем ты хочешь быть.

Меня же привлекает совсем не то: мне нравится пить, я ленив, у меня нет бога, политики, идей, идеалов. Я пустил корни в ничто; некое небытие, и я его принимаю. Интересной личностью так не станешь. Да я и не хотел быть интересным, это слишком трудно. На самом деле мне хотелось только мягкого смутного пространства, где можно жить, и чтоб меня не трогали.

Как бы глубок и безнадёжен ни был органический ущерб, искусство, причастие, дух могут возродить личность.

Итак, во мне есть некто, с кем я борюсь, чтобы расти. И мне понадобился этот трудный полет, чтобы я мог распознать в себе личность, с которой я борюсь, и отделить ее от растущего во мне человека. Не знаю еще, каков он, возникший передо мной образ, но я говорю себе: личность — это всего лишь путь. Человек, избирающий этот путь, — вот главное.