... Она всегда была меньше меня. Но, когда я думаю о ней, Виола кажется мне размером с целый мир.
Изнутри меня поднимается вопль. Из моего голоса он выходит наружу, в мир — истошный вопль, в котором весь я. Все мои чувства и страхи, раны и боль, воспоминания и одиночество. Это мой вопль по самому себе. По своей слабости.
Этот мир превратил меня из гордого и сильного человека неизвестно во что. Ты как-то сказал, что война превращает людей в чудовищ. Так вот: знание делает то же самое. Когда ты слишком хорошо знаешь своего ближнего, знаешь его слабости, жалкие мечты и чаяния, управлять им становится до смешного легко.
Этот мир превратил меня из гордого и сильного человека неизвестно во что. Ты как-то сказал, что война превращает людей в чудовищ. Так вот: знание делает то же самое. Когда ты слишком хорошо знаешь своего ближнего, знаешь его слабости, жалкие мечты и чаяния, управлять им становится до смешного легко.
— На мгновение я познал в себе добро. И за этот грех, за грех самопознания, один из нас должен умереть.
— Это будешь ты. Умереть должен ты.
— Знаешь, Тодд, отчасти, я даже надеюсь, что ты прав.
Внутри меня открывается странная пустота... Ибо не только утрата любимых, но и утрата ненавистных оставляет в душе дыру.
В мире всеобщего онемения и переизбытка информации способность чувствовать — очень редкий дар.
Внутри меня открывается странная пустота... Ибо не только утрата любимых, но и утрата ненавистных оставляет в душе дыру.
В мире всеобщего онемения и переизбытка информации способность чувствовать — очень редкий дар.
Cлайд с цитатой