— На мгновение я познал в себе добро. И за этот грех, за грех самопознания, один из нас должен умереть.
— Это будешь ты. Умереть должен ты.
— Знаешь, Тодд, отчасти, я даже надеюсь, что ты прав.
Больше всего на свете жалею о том, что я не умер и не упал на самое дно черной ямы, в никуда, где никто не стал бы меня ругать за глупость и никчемность, где я мог бы просто исчезнуть и больше ни о чем не волноваться.
Этот мир превратил меня из гордого и сильного человека неизвестно во что. Ты как-то сказал, что война превращает людей в чудовищ. Так вот: знание делает то же самое. Когда ты слишком хорошо знаешь своего ближнего, знаешь его слабости, жалкие мечты и чаяния, управлять им становится до смешного легко.
Ты изменил меня. Ты сделал меня лучше. Но только затем, чтобы я наконец увидел, какой я плохой. Я этого не знал, пока мне было не с чем сравнивать. Я казался себе неплохим человеком.
Этот мир превратил меня из гордого и сильного человека неизвестно во что. Ты как-то сказал, что война превращает людей в чудовищ. Так вот: знание делает то же самое. Когда ты слишком хорошо знаешь своего ближнего, знаешь его слабости, жалкие мечты и чаяния, управлять им становится до смешного легко.
Капитан этот, друзья мои, был из таких людей, чья проницательность различает всякое преступление, но чья алчность разоблачает лишь преступления неимущих. В этом мире, братья, Грех, который может заплатить за проезд, свободно путешествует и не нуждается в паспорте, тогда как Добродетель, если она нища, будет задержана у первой же заставы.
Смерть праведника всегда бывает славна перед Господом, смерть же грешника мерзостна.
Cлайд с цитатой