— Иван, на ней свет клином не сошелся...
— Для меня — да.
— Иван, на ней свет клином не сошелся...
— Для меня — да.
— Если бы мы были черными, я бы называл тебя братаном.
— Если бы мы были черными, я бы называл тебя гномом.
— Что вы делали в моей комнате?
— Успокойся, парень, твои леопардовые стринги во втором ящике. Не волнуйся.
Человек может быть одинок, несмотря на любовь многих, если никто не считает его самым любимым.
После Гоголя, Некрасова и Щедрина совершенно невозможен никакой энтузиазм в России. Мог быть только энтузиазм к разрушению России. Да, если вы станете, захлёбываясь в восторге, цитировать на каждом шагу гнусные типы и прибауточки Щедрина и ругать каждого служащего человека на Руси, в родине, — да и всей ей предрекать провал и проклятие на каждом месте и в каждом часе, то вас тогда назовут «идеалистом-писателем», который пишет «кровью сердца и соком нервов»... Что делать в этом бедламе, как не... скрестив руки — смотреть и ждать.