Час пик

Покаяние — это не обряд, это внутреннее состояние души. Греческое «метание» — это возвращение назад, к тому потерянному первообразу, которым человек был. Если хотите, возвращение к тому чистому детству в нашей жизни. В уставе нашей православной ежедневной жизни вечером нужно приносить покаяние за весь прожитый день.

Сегодняшние дети — это те, кто будет решать судьбу страны через десять лет. И если сейчас им внушить, что лучшая продукция — заграничная, если потчевать их «Сникерсами» вместо конфет фабрики «Красный Октябрь», то нетрудно представить, какими будут граждане России в начале XXI века. А потому, надо во что бы то ни стало возрождать кинорынок, воспитывая юных зрителей.

Надо всё-таки помнить, что у нас не было Драйзера, у нас никто не написал «Финансист» и «Гений». У нас не было Фолкнера. У нас никто не осмыслял, как Бальзак в «Человеческой комедии» показал взаимоотношения нравственности, положения, денег и так далее. У нас в русской литературе есть пять книг о богатых.

Мамин-Сибиряк, «Приваловские миллионы» — все бандиты. «Золото» Мамина-Сибиряка — все воры. «Угрюм-река» Шишкова — все волки. «Дело Артамонова» Горького: богатство — это вырождение. И, допустим, в «Двух капитанах» Ромашка в первой главе у Каверина берёг деньги. Как логическое продолжение этого, последний продавал Родину и предавал своих друзей. Так что, надо понимать, что даже в русской былине, где нет фантастического элемента, фантастика начинается сразу там, где вопрос денег. Откуда у Садко деньги? А это со дна морского, это сложности.

— Скажите, интриганство в актёрской среде, это, наверное, для вас особенно актуально?

— ... Меня очень любили, когда я не работала, не снималась. Меня очень жалели, любили, было много друзей. Странная вещь. Но когда пришёл успех, те же люди, которые в общем-то недоумевали, почему актриса, которая может что-то делать, не работает. В самые лучшие годы, когда не страшно приближение камеры, когда «всё могу». Когда в пике сила, энергия, лицо... когда нет ножниц, я не снималась. И все недоумевали. А потом те же люди, которые недоумевали, когда я много стала работать, начали говорить: «Что-то тебя много стало. Мелькаешь, мелькаешь...» Это, конечно, больно.

... Есть предел, за который можно кинуть свою мысль и никакой микрофон, никакие технические устройства не помогут закинуть её ещё дальше. Всё должно быть в пределах человеческих возможностей. Прыгун, например, прыгает на 7,50. Можно, конечно, его подкинуть так, чтобы он прыгнул на километр, но это уже не он прыгает. Есть предел. И к тому же миллиметры играют роль, маленькие дозы прибавки делают его героем всего мира. Обилие населения на земном шаре не означает, что нужно охватить его целиком. Всегда есть люди, которые будут к этому тянуться, и те, которые обойдутся без этого.

— Ходят легенды, что Чак Берри один из немногих «королей рок-н-ролла», который не пьёт и не употребляет наркотики. Это правда?

— В мире достаточно стимулов, и чтобы почувствовать вкус жизни, совсем необязательно принимать наркотики. Мне кажется, что причина, по которой люди принимают наркотики, это желание заморозить свои чувства и эмоции, особенно если они отрицательные. Они не понимают, что анестезия пройдёт, а чувства останутся, и это очень плохо, потому что со временем понадобится всё больше и больше анестезии. Это очень плохая привычка. Если ты можешь совладать со своими чувствами с помощью, например, образования, то ты сможешь избавиться от этого навсегда, и это очень хорошо.

Белая зависть — это особое ощущение для актёра. Оно подстёгивает, оно даёт тебе импульс двигаться дальше.

— В чём секрет такого жизнелюбия, такого оптимизма на фоне, когда у многих пессимистические настроения?

— Думаю, что жизнелюбие и любовь к труду. К своей профессии. Я беспрерывно работала.

— То есть работа фактически может спасти человека?

— Да. «Работа — моя жизненная функция», — сказал Жюль Верн, и я с ним совершенно согласна.

Наша жизнь актёрская начинается с письменного стола драматурга. Почему не пишут о пожилых людях, о возрасте? Мы же имеем жизненный опыт. И жизненный, и творческий. Мы могли бы многое сказать, успеть сказать в роли. Только напишите.