пост

Неужели ты думаешь, что Богу есть какое-то дело до того, что ты кладешь в рот?

Дождём и снегом небо плачет,

Привычной жизни суета.

Воспринимаешь всё иначе

Во дни великого поста.

Твой путь сомненьями завьюжен,

Идёшь, превозмогая тьму,

Тебе уже никто не нужен,

И ты не нужен никому.

Тебе на целом белом свете

Уже не надо ничего...

И только звезды,

Только ветер

В пустыне сердца твоего.

Пост — не новое изобретение, но драгоценность отцов… Пост узаконен в раю. Такую первую заповедь принял Адам: от древа, еже разумети доброе и лукавое, не снесте.

Постом нельзя очистить преисполненную грязных намерений душу.

Пост — не новое изобретение, но драгоценность отцов… Пост узаконен в раю. Такую первую заповедь принял Адам: от древа, еже разумети доброе и лукавое, не снесте.

Постом нельзя очистить преисполненную грязных намерений душу.

Сказать вам о том, что для вас лучше, чем милостыня и пост? Это хорошие взаимоотношения, ибо, поистине, ненависть — это то, что уничтожает напрочь.

Все вы одинаковые. Вы считаете, что пост заставляет больше думать о Боге, тогда как любой человек, умеющий готовить, сразу вам скажет: любой пост заставляет человека думать только о еде.

— И в минуту слабости я прошу Деву Марию дать Чарли покой и его страданиям.

— Но зверю, ты знаешь, отказано в бессмертии.

— Я знаю, мой отец.

— И всё же нарушаешь закон.

— Я слаб и грешен.

— Что ещё?

— Имею грех. Женщину, которая открыла шоколадную лавку…

— Джульетт Бинош?

— Сказала купить шоколадные ракушки для женщины, которая мне нравится... и потом я стал думать о ней…

— В ваши годы?! Думать?!

— Да... да...

— И что ты делал в шоколадной лавке в великий пост?!

— Это было.. было.. было для Чарли...

— Опять ты нарушил закон!

— Но ведь если у Чарли нет души, значит, он может и не поститься? Разве не так, мой отец?

— Десять Аве Мария, десять Отче Наш.