нация

— Мы, американцы, — сказал Коуп, вставая, — свято верим в абсолютную свободу. Доктор тоже поднялся. Пафос собеседника не произвел на него ни малейшего впечатления. Эти слова он слышал уже не раз — от людей самых разных национальностей. Почему-то многие убеждены, что именно в их стране процветает свобода. Абсурд! Ни одна страна, ни одна нация, ни один индивид не могут быть совершенно свободны. Другое дело, что существуют разные степени зависимости.

Мятежники, безработные и недоразвитые – калеки, неспособные самостоятельно передвигаться, хромые, безногие, безрукие, изувеченные при зачатии и в утробе, — это отбросы, бремя и рак нации.

Тщеславие свойственно не одной какой-нибудь нации, это явление повсеместное.

Ничто так не способствует возрастанию национального самосознания, к примеру, курдов, как отсутствие государственности.

Даже лучшая кровь может иногда попасть в дурака или комара.

Гитлер, хорошо знавший психологию своих соотечественников и оттого виртуозно умевший ею манипулировать, называл немцев «нацией сомнамбул»: живут, как во сне, но уж если проснутся…

Психиатры утверждают, что игры, которые мы смотрим и в которые играем, это отражение национальной психики.

Благосостояние нации он определял по длине выброшенных сигаретных окурков.

Великая ли мы нация, мы должны доказать не огромностью территории, не числом подопечных народов, но величием поступков.

Семья является «первородным ядром церковного прихода, общины, а отсюда и нации. Она, следовательно, является по самой своей природе первым из органических элементов государства».