инвалидность

— Ты кривоногий дурень. Ты нужен нам не меньше, чем нужен был нашему отцу, а сам решил сбежать.

— Встань и скажи мне это в лицо.

Это то, что никак не лечится. Врачи называют это «фантомными болями».

Я не хочу, чтобы меня жалели. Он часто протягивает мне телефон. Он забывает.

Мама, я тебя люблю, но один день с отцом, будучи мужчиной, стоит жалости длинной в жизнь.

— Я не буду тут стоять весь день и смотреть, как ты корчишь из себя нормального человека!

— Я нормальный!

— Это не так. И когда ты это поймешь, на тебя снизойдет величие.

Иногда, по ночам, я полз сюда как краб в лунном свете, чтобы посидеть на твоем троне. Мое сердце наполнялось ненавистью. Я пытался заставить свои никчемные ноги ходить, чтобы найти тебя и сказать, как сильно ты мне нужен!... и как я тебя ненавижу...

— Москва — город для терпеливых, если у них нет ног.

— Пожелаем нашим зрителям беречь ноги, а кто не сберёг не унывать. Потерпеть немножко.

Я посмотрел, сколько на самом деле инвалидов-колясочников в России и их по данным Минздрава последнего, 320 тысяч человек. Это город размером с Калугу.

— У нас всё-таки в стране есть такая склонность преувеличивать проблемы какой-то очень незначительной группы людей. Если на улице нет инвалидов — на*уя делать пандусы? Логично, если инвалиды просто начнут выезжать на креслах в город, то тогда у людей начнёт работать соображалка, они начнут думать об этих пандусах. А поскольку инвалиды сидят по домам, они не обозначают проблему никаким образом.

— А сидят по домам, потому что не могут выйти. И так по кругу.

— Я понимаю, что не о такой жизни ты мечтал, но я могу сделать тебя счастливым.

— Нет, Кларк. Я знаю, это может быть хорошая жизнь, но это не моя жизнь. Уже не моя. Ты не знаешь, каким я был, как любил жизнь. Я очень ее любил. Я не смогу примириться с этим положением.

— Ты даже не дашь мне шанса? Ты не хочешь дать мне один шанс? Я ведь стала совсем другим человеком за эти полгода, благодаря тебе.

— Знаю и не хочу привязывать тебя к себе. Я не хочу, чтобы ты лишилась того, что может дать другой, и я не хочу, чтобы однажды взглянув на меня, ты испытала даже не долю секунды сожаление.

— Этого не будет никогда!

— Ты не можешь этого знать...