Элизабет Крузе Гребер

Иной раз, когда тишина кричит, приходится заглушать её самым громким, что у тебя есть.

... Ты променял библию национал-социализма на колбасу. Одно другого стоит.

Ночью каждый таков, каким ему бы следовало быть, а не такой, каким он стал.

— А хоть что-нибудь имеет значение?

— Да, имеет, — [...]. — То, что мы уже не мертвецы, — сказал он. — И то что мы еще не мертвецы.

— А я-то в первый вечер вообразил, что ты беспомощна и беззащитна.

— Я такая и есть.

— Мы все такие. И все же обходимся без помощи и без зашиты.

— Мне кажется, для нашего возраста у нас слишком большой опыт отчаяния. Давай забудем о нем.

— И слишком большой опыт забвения.