Под куполом

Что огонь оставляет после себя, так это отраву.

— Привет, Которого-нет. — В последнее время она именно так называла Бога, оставаясь с ним наедине. В начале осени звала его Великий-наверное. Летом — Всемогущий-возможно. Последнее имя ей особенно нравилось. Звучало красиво.

Жалость — конечно, не любовь, размышлял Барби... но если ты ребёнок и отдаёшь одежду голому, это шаг в правильном направлении.

Что там Голлум говорил о Бильбо Бэггинсе? «Видимость обманчива, моя прелесть».

— Самая лучшая собака, которую я только видела, — поделилась девочка с Пайпер. — Как бы мне хотелось, чтобы у нас была такая.

— У меня был дракон, — сообщил всем Эйден, уютно устроившийся на коленях Каролин.

Элис пренебрежительно улыбнулась:

— Его придуманный Д-Р-У-Ж-Б-А-Н.

— Смерть, проходя рядом, забирает все неудачи, — сказала Роуз. — Так всегда говорил дедушка Твитчел.

Это же правило Шерлока: когда исключаешь всё невозможное, оставшееся и будет истиной, какой бы неправдоподобной она ни казалась.

В большом мире он мог бы заработать больше денег, но что есть богатство, как не пиво существования, тогда как власть — шампанское.

— Мне лучше позвонить ему. Но сначала, наверное, надо помолиться. Не хочешь преклонить со мной колени, сынок.

Младший предпочёл бы вылить жидкость для заправки зажигалок себе в штаны и поджечь собственные яйца, но он этого не сказал.

— Нет. — Но сопротивление девушки слабело, и какая-то часть преподобной Пайпер Либби получала от этого истинное наслаждение. Потом она ужаснётся. Подумает: Ты ничем не лучше тех парней, насилие — это насилие. Но тогда Пайпер получала удовольствие, точно так же, как получала его, сдёргивая со стены дорогой сердцу постер и разрывая в клочья.

Мне нравится, потому что это горько, думала она. И потому что такова моя натура.