Игрок

— Да что я с ним делать-то буду?! — отпрянула я, когда хищный взгляд прищуренных кошачьих глаз буквально ударил меня в грудь. Вот зараза! Он ведь наверняка не захочет идти со мной! И как я с ним пойду?! Как про дорогу спрашивать буду?! Пошиплю? Помурлычу? Но я-то ладно, а он мне как ответит? Хвостом, как указателем, работать будет?!

— Вы не трус? — Спросила она меня вдруг.

— Не знаю, может быть, и трус. Не знаю... Я об этом давно не думал.

Знаете ли Вы, что я когда-нибудь Вас убью? Не потому убью, что разлюблю иль приревную, а — так, просто убью, потому что меня тянет Вас съесть.

... расчет довольно мало значит и вовсе не имеет той важности, которую ему придают многие игроки. Они сидят с разграфленными бумажками, замечают удары, считают, выводят шансы, рассчитывают, наконец ставят и – проигрывают точно так же, как и мы, простые смертные, играющие без расчету.

Но ведь удовольствие всегда полезно, а дикая, беспредельная власть — хоть над мухой — ведь это тоже своего рода наслаждение. Человек — деспот от природы и любит быть мучителем.

Если я вас когда-нибудь убью, то надо ведь и себя убить будет; ну так — я себя как можно дольше буду не убивать, чтоб эту нестерпимую боль без вас ощутить.

Человек любит видеть лучшего своего друга в унижении пред собою; на унижении основывается большею частью дружба.