Аглая Дюрсо

Я владею хоть пока и не признанным, но боевым искусством. Искусством жить.

Разнообразие жизни отвлекает от однообразия страданий души.

ЭТО ЛЮБОВЬ. ТРАМ-ПАМ-ПАМ.

А потом подумала: «Какая, к чёрту, любовь?»

Я видела этого человека шесть раз в жизни. Я один раз в жизни оказалась с ним в постели, а для мира сексуального потребления это просто ничтожная, не учитываемая статистикой погрешность. Он не знает меня. Я не знаю его.

Я не представляю, как он выглядит, потому что я не видела его с июля.

Это не любовь, доктор, пора себе в этом признаться. Это, доктор, по вашей части.

Это болезнь.

А всякая болезнь должна заканчиваться. Либо так, либо эдак.

Всё прошло, доктор.

Нет, не так.

Ничего не было.

Я вышла туда, на открытое место в саду, и посмотрела наверх. Честное слово, мне хотелось пожать Ему руку.

Она танцует в захудалом варьете «BONHEUR» на окраине Парижа. Тот, кто хочет посмотреть в глаза счастью, пусть заглянет в её окна. В них ничего не отражается, кроме неба.

У меня, видно, завышенная самооценка. Я не хочу быть всеми. Я совершенно необоснованно претендую на исключительность.

Стало совсем светло. Я всё поняла. Ну, в смысле, что впереди у нас вечность.

Все мы тянем максимум на героев мультфильмов.

Мне захотелось ей сказать «кисонька моя», такую вот глупость. Я её как-то сказал в порыве, давно, но надо мной посмеялись. Мне сказали, что это по-домашнему, так мамы дочек зовут. Поэтому я сказал:

— Ты пьяная, что ли?

Потому что, доктор, я на пути к излечению. Мы застали жизнь такой, как она есть. И чтобы её любить, надо быть жёстче, доктор.