Я сделана из жестоких страстей!
— Это и есть хваленая французская очаровательность?
— А вы представляете английскую угрюмость?
— Туше.
Я сделана из жестоких страстей!
— Это и есть хваленая французская очаровательность?
— А вы представляете английскую угрюмость?
— Туше.
Я больше скорблю о смерти одного близкого человека, чем о смерти двадцати предателей.
Я желаю лишь, чтобы не стало так, что смерть одной из нас не была для другой единственной возможностью обрести свободу.
Я не сожалею о медленном развитии моей карьеры. Эта медлительность помогла мне понять основательно мою профессию. Когда я был ещё неизвестным, я пытался окрасить деталями, мимикой, жестами маленькие роли, которые мне поручали. Таким образом, я приобрёл некоторый комический багаж, без которого не мог бы сделать карьеру. Поэтому, если начать снова, то я бы не отказался от этого пути.
Забывший с самого начала происшествия о том, что такое слёзы, я в эти минуты стал понемногу поддаваться печали. Я даже не знаю, насколько это облегчило мне душу. Сердце моё, окованное болью и ужасом, получило от этой печали первую каплю влаги.
Я не пью, я отмечаю каждый день, что по тебе скучаю.
Я не грущу, шучу и праздную каждый день, что мы такие разные.
Я был просто шокирован, когда мне внезапно открылось, что мир детства вовсе не такой безоблачный, каким кажется, что в мире существует зло, а жизнь наполнена всяческими ужасами.
Ребенком мне приходилось сражаться за право быть таким, каков я есть. И вдруг борьба прекратилась — я просто стал собой.