Иосиф Кобзон — Ты же выжил, солдат

Другие цитаты по теме

C'est un trou de verdure où chante une rivière

Accrochant follement aux herbes des haillons

D'argent; où le soleil, de la montagne fière,

Luit: c'est un petit val qui mousse de rayons.

Un soldat jeune, bouche ouverte, tête nue,

Et la nuque baignant dans le frais cresson bleu,

Dort; il est étendu dans l'herbe, sous la nue,

Pâle dans son lit vert où la lumière pleut.

Les pieds dans les glaïeuls, il dort.

Souriant comme, sourirait un enfant malade, il fait un somme

Nature, berce-le chaudement: il a froid.

Les parfums ne font pas frissonner sa narine;

Il dort dans le soleil, la main sur sa poitrine Tranquille.

Il a deux trous rouges au côté droit.

Ты же выжил, солдат! Хоть сто раз умирал.

Хоть друзей хоронил и хоть насмерть стоял.

Почему же ты замер — на сердце ладонь

И в глазах, как в ручьях, отразился огонь?

As the seasons change — remember how I used to be?

Now I can't go on — I can't even start,

I've got nothing left — just an empty heart...

I'm a soldier — wounded so I must give up the fight,

There's nothing more for me — lead me away...

Если раны мои и не красят меня в глазах тех, кто их видел, то, во всяком случае, возвышают меня во мнении тех, кто знает, где я их получил, ибо лучше солдату пасть мертвым в бою, нежели спастись бегством.

Четверть века назад отгремели бои.

Отболели, отмаялись раны твои.

Но, далёкому мужеству верность храня,

Ты стоишь и молчишь у святого огня.

Три лилии, лилии три на могиле моей без креста.

Три лилии, чью позолоту холодные ветры сдувают,

И чёрное небо, пролившись дождём, их порой омывает,

И словно у скипетров грозных, торжественна их красота.

Растёт из раны одна, и как только закат запылает,

Окровавленной кажется скорбная лилия та.

Три лилии, лилии три на могиле моей без креста.

Три лилии, чью позолоту холодные ветры сдувают.

Другая из сердца растёт моего, что так сильно страдает

На ложе червивом; а третья корнями мне рот разрывает.

Они на могиле моей одиноко растут, и пуста

Вокруг них земля, и, как жизнь моя, проклята их красота.

Три лилии, лилии три на могиле моей без креста...

Хотите меня убить — цельтесь в голову. Там все проблемы. От выстрела в живот умирают пол дня. Я видел таких на войне, солдаты ходят с кишками в руках, как с грязным бельем.

Вы помните тот вечно-звонный

Неугомонный красный дом,

Вздымающий свои фронтоны

В великолепии своем?

Где с давних пор в росейском мраке,

На целый миp, средь этих зал,

Российской Мысли вечный факел

Неугасаемо пылал;

Где каждый год, в звенящем гаме

Под неустанный смех и спор,

Двадцатилетними глазами

Сверкал гигантский коридор!..

Там, под гуденье аудиторий,

Средь новых лиц и новых дней,

Вздыхает в старом коридоре

Тень мертвой Юности моей...

Если эти фотографии должны сказать что-то важное будущим поколениям, то вот это самое: я был здесь; я существовал; я был молод, счастлив и кому-то был так нужен в этом мире, что он меня сфотографировал.

Глубокая рана души может раскрыть нам определенные вещи.