Михаил Ланцов. Безумный Макс. Поручик Империи

Как говорят японцы, самурай без меча подобен самураю с мечом, но только без меча. Меч самурая не в его руке, а в душе. А та бренная железка, что он удерживает кистью, — лишь жалкий призрак настоящего оружия. Поэтому настоящего воина можно раздеть донага, отняв все. Но и в таком виде он будет смертельно опасен. Ибо сам по себе оружие.

Другие цитаты по теме

Всё ядро нашей либеральной оппозиции — люди хорошие, но бестолковые чуть более чем полностью. У них просто нету подходящего опыта и знаний. Навыков нужных нет. Кто-то из них замечен в эффективном управлении крупным бизнесом? Или, может быть, был министром и смог достигнуть по-настоящему выдающихся результатов? Нет. Это совершенно неквалифицированные администраторы. Прямо-таки разнорабочие от политики. Но поболтать они горазды. Особенно любят популизм, не понимая, что это верная могила.

Любой лидер-популист сейчас срывает народные овации и любовь. Не обязательно даже выполнять обещания. Достаточно просто болтать про светлое будущее. Достаточно просто вас покритиковать. Глупо и безответственно. Но кто из них об этом думает? Или вы считаете, отчего вся эта либеральная шушера так популярна? Они героические борцы с тираном. Тихим и безответным. Потому что, если бы вы оказались настоящим тираном – они бы следили за языком, опасаясь быстрой и жесткой расправы.

Такого пронзительного взгляда он никогда в своей жизни не видел. Даже в очереди в туалет.

А немец бардака не любит. Это для нас он вынужденная среда обитания, а для него – чужеродная стихия.

Он вновь чувствовал вкус жизни… Ее пьянящий вкус, поразительно напоминающий кровь. Его ждал новый мир и новые сражения. А в душе, в шквальных порывах ветра развивалось потрепанное в боях полотнище, несущее на себе изображение его души… Души Эквайона.

Привяжи мне бумажные крылья — свободу и совесть,

Сбереги меня в бурю и в штиль упаси от беды.

За то, что было и будет, и в чем, наконец, успокоюсь,

Дай мне душу — в ладонях с водой отраженье звезды...

Светает... Не в силах тоски превозмочь,

Заснуть я не мог в эту бурную ночь.

Чрез реки, и горы, и степи простор

Вас, братья далекие, ищет мой взор.

Что с вами? Дрожите ли вы под дождем

В убогой палатке, прикрывшись плащом,

Вы стонете ль в ранах, томитесь в плену,

Иль пали в бою за родную страну,

И жизнь отлетела от лиц дорогих,

И голос ваш милый навеки затих?..

О господи! лютой пылая враждой,

Два стана давно уж стоят пред тобой;

О помощи молят тебя их уста,

Один за Аллаха, другой за Христа;

Без устали, дружно во имя твое

Работают пушка, и штык, и ружье...

Но, боже! один ты, и вера одна,

Кровавая жертва тебе не нужна.

Яви же борцам негодующий лик,

Скажи им, что мир твой хорош и велик,

И слово забытое братской любви

В сердцах, омраченных враждой, оживи!

И вот, случайнейшая из случайностей сделала его ядром, средоточием авангардного литературного течения, дичайшего на памяти человечества.

Я русский, я рыжий, я русый.

От моря до моря ходил.

Низал я янтарные бусы,

Я звенья ковал для кадил.

Я рыжий, я русый, я русский.

Я знаю и мудрость и бред.

Иду я — тропинкою узкой,

Приду — как широкий рассвет.