Анна (Anna) (2019)

— Не надо удивляться, я же сказал еще увидимся. Вас интересует, как я узнал, как долго следил за вами, все детали и у вас есть на это право. Может, как-нибудь поужинаем и поболтаем, но увы, у нас мало времени. Всего пять минут, чтобы договориться, прежде, чем ваши друзья начнут спрашивать, где вы. Давайте я все обрисую.

— Я осознаю ситуацию.

— Но я все же проговорю это для ясности. Сейчас я могу взять вас за убийство Олега Филенкова, клерков Лемерис, попытку убийства Фредерика Вюртенберга, не говоря уже об истории со шпионажем. Я могу засадить вас в тюрьму во Франции, а могу позвонить и вас доставят в одну из наших секретных тюрем в Чешской Республике, где доблестные мужчины из разведсообщества США, будут нарушать ваши гражданские права, пока им не надоест. Вот так все обстоит. Вариант первый: мы вас шлепнем, что решит нашу проблему, но не вашу. И мы уже не поужинаем. Вариант второй: вы работаете на нас. И ужин по желанию.

Другие цитаты по теме

Мне дают написаные признания. Я плюю кровью на них. Меня снова валят на пол и обрабатывают дубинками. Потом появляется этот глистообразный заместитель прокурора и говорит, что если я не подпишу признание, они убьют мою маму. Я ломаю ему руку в трех местах и подписываю. На суде, на меня вешают убийства полицейских, кражу кошельков, поджоги, убийство Рорка, людоедство Кевина и самое плохое смерть Голди...

— Имейте веру.

— В прошлый раз я поверила людям и вот чем это закончилось.

— Никогда не верьте людям, Анна. Верить надо в себя.

— Зачем мне красть это колье?

— Я задаю себе тот же вопрос. С чего этот парень, у которого есть все, а таких штук даже две [указывает на две статуи], с чего вдруг он захотел украсть колье?

— И как вы ответили?

— Может, у него есть не все?

Для парня, шпионящего на коммунистов, он слишком хороший капиталист.

— Через полгода твоя информация устареет. Тебя найдут, где бы ты ни была.

— У меня в жизни не было ни дня свободы. Шесть месяцев — это вечность. И она у меня будет.

Нас обвиняют потому, что газ, якобы использованный при покушении, разработан в нашем Союзе. Логика убедительная: если в яд входят элементы из периодической системы Менделеева, а Менделеев — русский, то русские и виноваты.

— Мистер Мосли ждет предложений касательно тех, на кого можно положиться в Лондоне.

— На мой взгляд, самый талантливый организатор на юге это Алфи Соломонс.

— Он мертв. И он еврей. Согласно воззрениям нашего босса, то что он мертв менее важно, чем то, что он еврей.

Go where his pickets hide —

Unmask the shape they take,

Whether a gnat from the waterside,

Or a stinging fly in the brake,

Or filth of the crowded street,

Or a sick rat limping by,

Or a smear of spittle dried in the heat —

That is the work of a spy!

Крыленку. Так он вернулся. Еще один болгарин, работающий у них убийцей. Он-то и мог подложить ту бомбу. У меня уже возникали с ним трения. Но его не было в Стамбуле целый год. Посмотрите, вам следует его запомнить. Этот человек убивает ради удовольствия.

— Итак, господин Бонд, что привело вас в мои края? А? Всё ещё работаете на «МИ-6» или присоединились к двадцать первому веку? Я слыхал, что новый агент «М» — женщина.

— Я хочу, чтобы ты оказал мне услугу.

— Он хочет, чтобы я оказал ему услугу! Моё колено болит каждый день. В два раза сильнее, когда день холодный. Ты хоть знаешь, сколько длится зима в этой стране? Скажи ему Дмитрий. — Всё зависит от... — Молчать!

— Ты бывший агент КГБ. Ты меня удивляешь. Моё мастерство заключалось не в том, чтобы попасть в колено, а в том, чтобы не задеть остальное.