Пустота была создана, вечно была только полнота.
Если брызнуть чернилами в пустоту — появится слово.
Пустота была создана, вечно была только полнота.
У окна кто-то сидит. Очень старый человек. Пергаментная кожа, ровные пряди редких седых волос, пустой невидящий взор, чёрный галстук и чёрный костюм, застылая поза как у мумий из сицилийских пещер. Пустая оболочка. Высохшая и бессмысленная. Толкни его — и он рассыплется.
Я ощущал пустоту — ту пустоту, которая полна печали, но не отчаяния, которая заставляет нас жалеть, но не разбивает сердце, которая может быть, ущербна, но от этого только яснее и чище. И вдруг я понял, что это за пустота и как она называется. Мы постоянно пользуемся этим словом, не сознавая, что оно содержит в себе целую вселенную покоя. Это слово — свобода.
Опустившись на колени, я закрыл глаза. Хорошо, Проводник. Как прикажешь. Я слишком долго шел к тебе. Слишком долго учился верить в тебя. Я ненавижу свой город. В нем нет никого, кого можно любить. Если ты исчезнешь... я просто умру, наверное. В уюте бетонной квартиры. В окружении любимых вещей — они не люди, они не могут любить в ответ. Пойми меня, Проводник, даже если я сам себя не понимаю. Подскажи, что мне нужно. Найди дорогу Отсюда... Ты можешь, я знаю. Я верю. Больше, чем Господу Богу, больше, чем господину Президенту. Больше, чем друзьям, которые слишком далеко. Ты моя боль и радость, ты моя надежда и безверие. Я шел к тебе через презрение и насмешки, вежливых подонков и злых неудачников. Меня не пьянил спирт и не отрезвлял кофе. Я смеялся и плакал, был плохим и хорошим. Я читал книги о потустороннем мире и разноцветные сборнички фантастики.
Я шел к тебе, Проводник. Приди же и ты ко мне.
Диалог с домработницей:
— Что на обед?
— Детское мыло и папиросы купила...
— А что к обеду?
— Вы очень полная, вам не надо обедать, лучше у ванне купайтесь...