— И этот парень вершит наши судьбы?
— Ничего он не вершит, он рупор. Проводник вдохновенной вести.
— Вести. Благой вести. Это что же, Новейший завет?
— Когда-нибудь, эти книги станут известны, как Евангелие от Винчестеров.
— Ты нас разыгрываешь!
Наверное, моя судьба — подводить любимых людей... Я подвел отца, а теперь, выходит, и тебя тоже подведу, да?
— Ты что, согласна умереть?
— Нет, конечно нет. Просто мне кажется: чему быть, того не миновать. От меня здесь ничего не зависит. Это просто судьба.
— Гм. Это чушь. У тебя всегда есть выбор. Ты можешь махнуть на всё рукой и умереть, или бороться, несмотря ни на что.
— Нам говорят далеко не все. Я знаю, что наша судьба связана с тобой.
— Тогда вам хана, ребята!
— Это судьба.
— Вот не надо мне! Я жизнь положил на борьбу с этой хренью. Нет никакой судьбы.
— В семье были убитые или покалеченные на войне? Знаете, какие-нибудь трагические события.
— В смысле?
— Что-то мрачное, наложившее печать на всю семью.
— Нет.
— Хорошо. Да, это хорошо. Кто-нибудь владел рабами?
— Что?!
— Обычный вопрос. Были связи с нацистской партией?
— Простите?
— Ваша бабушка никогда не злила цыган?
— Ты помнишь двадцатый век? Думаешь, 21-ый будет лучше? Думаешь, Бог позволил бы всему этому свершиться, если бы был жив?
— О, да? А кто тогда придумал фокус с «Китайской корзинкой»?
Cлайд с цитатой